Присутствие № 6/15 или Корпорация сновидений. Илья Жердяев

с каким были произнесены эти слова вызвал громкий хохот всех присутствующих в кабине.

      – Вот, и ты тоже проснулся! Конечно, будем! И давай договоримся, корешок.

      Не высовывайся! И даже не выходи из кабины! Сиди и смотри! – тон Дорофева был непререкаем и действительно смахивал на приказ.

      – Есть, товарищ старший сержант! К тому же, у меня и автомата нет! – уже без обиды сказал курсант, вновь напяливая на голову стальную полусферу.

      – Лучше бы до них дело не дошло…, – себе под нос пробурчал Хохряков.

      Близость колонии выдали милицейские посты на перекрестках дорог и рвущие черное небо впереди лучи прожекторов.

      В свете автомобильных фар янтарем отливали наливающиеся соком яблоки в саду прямо напротив забора основного ограждения. Отяжеленные плодами ветви свисали над дорогой и делали эту ночную тревогу и вовсе нереальной.

      Грузовик с шумом стравил воздух из тормозной системы.

      Еще громче ночь раздирал рев тысяч мужских глоток.

      Хохряков приоткрыл свое окно и чуть выставил ухо. Нет. Это не был рев полного до отказа стадиона при неправильно назначенном пэнэле в ворота своей команды. И даже не при забитом долгожданном голе. Рев зоны ставил дыбом волосы на голове. Слушать это было жутко и невозможно. Инстинктивно голова водителя подалась в кабину.

      – Полный пиз…ц! – уверенно прошептал ефрейтор.

      – Не дрейфь, зема! Под пулями не один не захочет с нами спорить! – веско опроверг прозвучавшее предположение старший сержант, поглаживая ствол «калаша». – Слушай и смотри, лучше, за командами!

      Впереди, в свете фар о чем-то советовались их офицеры. Когда к спецназовцам подбежало несколько перепуганных сотрудников колонии, даже начался спор. По всему было видно, что вновь прибывших уговаривали выступить в взбунтовавшуюся зону без предупреждений. Растревоженные колонистские сотрудники горячо доказывали свое, делаясь от этого еще смешнее. Их внешний вид мог сказать только об одном – о царившей в их головах панике.

      Полковник не поддался на уговоры. К воротам колонии он пошел один. С мегафоном в руке.

      За воротами стояли они. В распираемых толпой створках ворот уже блестели их глаза. В образовавшуюся щель протискивались пальцы их рук.

      Между ними, пока в зоне, и спецназом оставался один полковник. Не считая почти выдавленной людским напором последней перед свободой зыбкой перепонки-ворот.

      Так же широко, как и на плацу перед своими подчиненными час назад расставил ноги. Усиленный электричеством батареек голос прорезал пространство по эту сторону основного ограждения:

      – Граждане осужденные! Вы нарушили закон и будете наказаны в случае продолжения неповиновения! Требую немедленно отойти от основного ограждения и занять поотрядно свои места в жилой зоне! В противном случае мы будем стрелять! Применение оружие санкционировано прокурором области!

      Упоминание о страже местной законности вызвало дикий рев толпы. До слуха сидящих в первом грузовике донеслись в основном нецензурные фразы, смысл которых сводился