Присутствие № 6/15 или Корпорация сновидений. Илья Жердяев

уходить от них в направлении их же вектора усилий. Но не в коем случае, не на встречу! Так учил его инструктор…

      Свои последние силы Хохряков оставлял на встречу нападавшего на него в лоб. Сейчас это был почти его сверстник, молодой и сильный. Его глаза не излучали страха. Он сходился с ефрейтором смело и дерзко. С одним куском арматурины в правой руке. Не теряя равновесия на телах поверженных ранее зеков-однолагерников, он, подгоняемый движением сзади себя неумолимо приближался к Петру.

      Его первый удар металлическим прутом Хохряков отбил автоматом, зажатым обеими руками впереди себя. И тут же двинул изо всех сил, чтобы наверняка, отстегнутым прикладом ему в голову. Метил в висок, но удар лишь скользнул по челюсти. Брызнула кровь из-под рассеченной кожи. Петру показалось, что нападающий даже не обратил на причиненное повреждение внимания. И продолжал напирать, занося руку для очередного удара.

      Для солдата все было, как при замедленном воспроизведении кинопленки: медленно и плавно. Так, что улавливались все мельчайшие и самые быстротечные детали схватки. Медленно опускалась на его голову в очередной раз рука с куском тяжелого железа. Медленно, но на опережение этого удара вперед ребром тяжелого ботинка ушла его правая нога. Также замедленно окованная железом подошва стала глубоко и с хрустом погружаться в незащищенное тело в районе грудной клетки. Еще медленнее из рук нападавшего выпал прут и стал опускаться вниз. Как осенний лист…

      Это было последним, что запомнил в том светопреставлении ефрейтор Хохряков. Увлеченный схваткой за выживание, он не смог услышать предательское приближение за своей спиной своего же «ЗиЛа».

      В последнее мгновение Петр только успел подумать о том, кто же это такой сильный навалился на него…

      Глава IX

      Витка была самой красивой девчонкой во дворе! Часто из-за нее мальчишки дрались. До крови из носа и выбитых зубов. Чернявая, с густыми бровями и карими, огромными глазами в опушке густых и длинных ресниц. Ее еще любили не только за притягивающую взоры красоту. Она сама была как мальчишка. Причем, всегда как самый отчаянный. Лучше нее во дворе никто не лазал по деревья и не стрелял из рогатки. Точнее не метал палку в игре в «пекаря». Ее острые локти и коленки красовались всегда пятнами свежей бриллиантовой зелени. Ее имя громко звучало во дворе в самую последнюю очередь из всех соседских имен подружек. Она шла домой спать только одновременно вместе с самым поздним мальчишкой.

      Такое имя ей дала мать. Только через полгода после ее рождения. В нарушение всех возможных правил, предусмотренных законодательством о браке и семье. Одна. Как мать одиночка. Написав в заявлении о регистрации своей дочери, что ее отца зовут Чипилин Владимир Сергеевич. На самом деле, человек с таким именем был всего лишь маминым школьным товарищем-первой любовью и никак не мог играть роль отца девочки, так как давно умер от цирроза печени. Виктория об этом узнала много позже, когда вместе с матерью ходила на встречу