Магия театра (сборник). Марина и Сергей Дяченко

можно в любой момент, я не обижусь. В любой момент, до третьего звонка…»

      – Пустите нас на ночь, – сказал Тимур. – Это очень нужно. Пустите!

      Администраторша смотрела на него – немолодая, неумная, не очень счастливая женщина.

      На дне ее глаз еще жило воспоминание о «Комедии характеров» – смех, мысль, тишина, отзвук аплодисментов…

      – Не дай вам Бог, Тимьянов, зажигать на сцене настоящие свечи…

      – Не будем.

      – И не дай вам Бог опять разливать на сцене воду – от этого покрытие коробится…

      – Не будем…

      – Если вы мне клянетесь, Тимьянов, что в помещении будут находиться только ваши люди… Только те, кто записан у меня в заверенном списке…

      – Клянусь!

      – …и если на сцене не будут курить – в порядке исключения, Тимьянов… Слышите? Я допущу вас в зал ночью – в порядке исключения!

* * *

      – Тим… Можно тебя на минутку?

      Борис. Опять что-то случилось.

      – Тим… У меня мама заболела… отец на ночной смене, некому с ней ночью… Тим, не могу я сегодня. Ну хоть убей… Давление высокое… У нее, когда давление… Понимаешь?

      Тимур закрыл глаза. Ему показалось – на секунду; когда он поднял веки, оказалось, что Борис смотрит на него с недоумением и ужасом.

      – Боря, – сказал Тимур. – Хочешь, я найду для твоей мамы сиделку? С медицинским образованием?

      – У меня денег…

      – Совершенно бесплатно? Хочешь?

      – Тима…

      – Боря. Осталось три дня. Мы не можем делать прогон без тебя. Мы не можем.

      – Но мама…

      – Я же сказал, что приведу сиделку.

      – А если ей станет хуже? – в глазах Бориса мелькнула тень истерики. – А если… я же не смогу жить! Я же…

      Тимур взял его за воротник. Притянул к себе, к самым глазам:

      – Ей не станет хуже. Ей будет лучше, это я тебе говорю! Я найду самую лучшую в городе медсестру. Я оплачу лекарства… Я найду профессора, и он бесплатно будет с ней сидеть! Всего несколько часов, с одиннадцати до пяти утра! Ну как, согласен?!

      Борис молчал. Хватал воздух ртом, как рыба.

* * *

      – Тима, ты не забыл о своем обещании?

      – Я разве что-то обещал, мама?

      Длинная пауза.

      – Ты обещал позвать меня на генеральный прогон.

      – Нет. Я не обещал. Ты просила, чтобы я обещал, но я…

      – Тима. Послушай… Нет, не слушай. Не слушай никого, только себя… шагай через меня, шагай через всех… ради искусства… оно того стоит… если Кон оценит тебя – все простят тебе… все простят… даже те, через кого ты переступил…

      – Мама, отдай бутылку. Ну отдай! Тебе нельзя больше!

      – Господи, как мне тяжело. Знать все наперед – и ничего не уметь объяснить… Я знаю. И не могу убедить тебя. Тим, я приду на прогон, восемнадцатого, утром. И ты не сможешь помешать мне. Кон меня знает, он знает, что ты мой сын, он меня пропустит.

* * *

      Начало ночной репетиции назначено было на одиннадцать ноль-ноль. Во всем здании клуба никого не было. Дремал