Исповедь несостоявшегося человека. Иван Бондаренко

как зимой были дороги, так называемые зимники.

      Промерзали болота, реки, и среди болот и тайги прокладывали дороги. И уже по ним завозили все необходимое на месторождения, все, вплоть до буровых установок.

      Все было завозным, в том числе и продукты питания. Завезти полдела, нужно еще и сохранить, затем, чтобы включительно до мая прокормить поселок.

      Мои отношения с разными людьми в бригаде, в общежитии складывались неплохо.

      Отдельной строкой хочу сказать о «химиках», которых в то время на стройке хватало. Конечно, вели они далеко не праведный образ жизни. Были и пьянки, и драки, и игра в карты на деньги. А зарабатывали они хорошо. Но вот, что интересно: они никогда не оставляли человека в беде, если у кого кончались деньги. Причем по разным причинам, в том числе и пропил, проиграл в карты, он никогда не оставался голодным.

      Поделиться одеждой, койкой, вступиться за тебя – на это можно было рассчитывать всегда.

      Как-то во время обеденного перекура один из мужчин, не из их среды, начал угощать своими сигаретами выборочно: тому дам, тому нет. Он тут же получил урок, притом крепкий урок, а его сигареты стали общим достоянием. И так во всем.

      Меня часто, как самого молодого, отправляли за выпивкой, притом покупать приходилось много за один раз. Понятно, что никто там не занимался подсчетом, во что эта выпивка обошлась, но я всегда выкладывал всю сдачу до копейки. Как-то так сложились отношения, что и мысль не приходила что-то утаить. В то время я не понимал, по каким законам они жили, по понятиям, или по каким-то другим человеческим принципам, но мне эти отношения нравились.

      И хотя время было не простое, я чувствовал себя в их среде достаточно комфортно. Если ты не делаешь неблаговидных поступков, не делаешь никаких подлостей, ты можешь чувствовать себя уверенно и знать, что тебя в обиду не дадут.

      Большинство из них попали в заключение по хулиганке. К примеру, Фикса свои три года получил за то, что рвался в общежитие к своей любимой девушке. На вахте не пускали, он ударил, наверно, крепко ударил вахтера, за что и получил свой трехлетний срок. И вот он полсрока отсидел, а полсрока должен был отбывать на, так называемой, «химии». Это практически свобода, но с определенными ограничениями. Это ежедневные отметки в комендатуре. Также «химики» были не выездные, а если да, то с разрешения той же комендатуры.

      Девушка Миши, как жена декабриста, приехала к нему на Север с теплого Краснодарского края. Общими усилиями купили им балок, сыграли свадьбу. Потом частенько к ним приходили в гости. Они производили впечатление очень красивой и счастливой пары. Потом, по окончании срока «химии» Миши, они уехали на малую родину. Интересно, как у них сложилась дальнейшая судьба? Хотелось, чтобы все у них было хорошо.

      В общем, нормальные парни, но с надломленными судьбами. И они как-то более остро, более болезненно воспринимали всякого рода несправедливость.

      Как-то в один из вечеров я начал им читать поэму Эдуарда Асадова «Галина». В поэме затронута тема любви, подлости, предательства. Надо было видеть,