Прелестник. Наталья Колобова

А что у вас за полотном? Покажите мне ваши картины.

      – Извольте, – вставая, сказал художник и скинул материю с первой попавшейся картины.

      На ней Луи увидел сапожника, который держал в руке чей-то башмак и прибивал каблук. Герой картины даже не смотрел на окружающих, он был занят работой. В нем Луи узнал городского сапожника, у которого иногда чистил сапоги.

      – Очень похож… и написан в испанской манере, – сказал маркиз и перевел взгляд на следующий портрет.

      Здесь совсем другое: молодая женщина-прачка. На минутку оторвалась она от работы и, выглянув из окошка, улыбнулась кому-то.

      Луи рассматривал портреты и примечал, что ни одного знатного человека среди героев картин нет. Осмотрев все портреты, натюрморты и пейзажи, Луи спросил:

      – Послушайте, любезный, а кого-нибудь из общества не приходилось писать?

      – В том-то и дело, сударь, что не приходилось. Я человек бедный. Кто же на меня внимание обратит? Заинтересовался я вашей внешностью, а ведь знал, что откажете.

      – Не откажу, и картину куплю. Сколько вы хотите за нее?

      – Сколько дадите, больше не возьму. Луи вздохнул:

      – Хорошо, о цене договоримся после.

      – Да, сударь, а одна картина есть. Год а два назад одну знатную особу писал. Вот я вам сейчас покажу ее… где-то она у меня была… Знаете, хорошая девушка, – она очень просила, чтобы я написал ее, а потом не взяла (уж не знаю почему). Сказала, чтобы продал кому-нибудь другому, и сама деньги дала. Да куда же я положил… а, вот она, – художник вытащил из угла небольшую картину, покрытую такой же материей, как и остальные. Он бережно снял накидку и, поставив свое произведение на стол, отошел на несколько шагов и, чуть склонив голову набок, оценивающе взглянул на свою работу.

      С полотна спокойно смотрела девушка, похожая на сказочную принцессу, но Луи, который по всем предположениям художника должен был залюбоваться, вдруг бросился к столу и пристально всмотрелся в приветливое лицо юной знатной особы.

      – Вы говорите, писали ее два года назад? – взволнованно спросил Луи.

      – Да, сударь, – ответил художник.

      – Кто она такая?

      – Дочь какой-то маркизы или графини.

      – И вы не узнали имени маркизы? – в полном изумлении спросил Луи.

      – А на что она мне? Я могу написать кого угодно, хоть самого короля, только бы изволили заказать, а ведь не закажут, – у них придворные художники есть, а я в число таковых не имел счастья попасть, может, и к лучшему: пишу для души. И люди довольны, и мне хорошо.

      – Но, я надеюсь, вы знаете имя той, которую написали на этом полотне?

      – Нет, сударь, ее не называли при мне по имени.

      Луи ничуть не сомневался в том, что девушка на портрете – дочь маркизы, но все дело в том, что эта самая девушка – вылитая Мари. Луи показалось, что все это ему померещилось, но с этой мыслью он быстро расстался. Бывают же на свете люди, похожие как две капли воды.

      – Я покупаю эту картину, – твердо сказал маркиз. – Вы продаете ее?

      – Берите ее так, – просто сказал