ПЕРВАЯ студия. ВТОРОЙ мхат. Из практики театральных идей XX века. Инна Соловьева

неприятия театра, который рядом, жизни, которой живешь.

      В записной книжке Вахтангова 2 февраля 1912-го: «От 1 часу до вечера – оперетка».

      «3 февраля… В 7 ч. репетиция оперетки.

      4 февраля. От 12 до ½ 5-го – репетиция оперетки».

      Наконец, 27 февраля (к этому времени, припомним, дела с «Просителями» вполне в тупике) запись: «Оперетку к Л. М.». То есть к Балиеву, в «Летучую мышь».

      2 марта: «Напомнить Л. А. об уроке (оп.)».

      Мы не знаем, как Леопольд Антонович оправдывает уклонение Вахтангова из занятий Щедриным в сторону Балиева. Не знаем, как выходит, что он готов содействовать лондонской поездке Вахтангова в момент, драматичный для общего дела (все находит одно на другое день в день – беда с «Просителями», оперетта «в переводе на немецкий с русского», «Двойная игра»).

      С помянутой выше «Бродячей собакой» Вахтангов сближается во время питерских гастролей МХТ. «Собаке» первый год, это в большей мере артистический клуб, чем кабаре, московский посетитель легко осваивается в здешней атмосфере (пересказывают его экспромты). Бывал ли в Александринке? Смотрел ли «Дон Жуана» или оперы на Мариинской сцене? Если и хотел пойти, вряд ли мог: почти все вечера занят (незадолго до кончины Вахтангов напишет: Мейерхольда совсем не знал и сейчас поражен, узнавши).

      Мы приводили письмо Любови Гуревич, она в апреле 1912 года уговаривала Станиславского начать неудавшееся заново, с новыми людьми. Но если кто после первого полугодия Студии собирался начинать заново, с другими людьми, то не Станиславский, а Вахтангов.

      Находясь в Варшаве с гастролирующим там Художественным театром, Вахтангов получает письмо от двух молодых женщин – В. В. Соколовой и В. А. Алехиной. Он с ними занимался в минувшем сезоне. Молодые женщины мечтают о студии под его руководством; у них конкретные и денежно обеспеченные идеи.

      Внимательный читатель (и кровный вахтанговец) Евгений Симонов заметил: ответ Вахтангов «пишет, как стихи, короткими фразами. Неважно, что нет рифмы, но само построение строк скорее напоминает стихотворное произведение…». Воздействует ритм. Дар воздействовать ритмом – едва ли не главная составляющая таланта режиссера, Вахтангов обнаружит его в высшей степени. Здесь ритм завораживает, успокаивает, укачивает. Разве что не гипнотизирует:

      «Как подумаю:

      У нас своя сцена.

      Свое помещение…

      Свой занавес…

      Подумайте – ведь это свой театр.

      Наш – маленький и уютный.

      Где так отдохнешь в работе. Куда отдашь всю свою любовь.

      Куда принесешь радости свои и слезы…».

      В том же ритме – про то, какими мы там станем.

      «Милые лица. Добрые глаза. Трепетные чувства. Все друг другу друзья…».

      Словесные пассы заклинают того, кто пассы делает:

      «И хочу быть аккуратным.

      Хочу быть ласковым.

      Хочу отдать то, что горит внутри.

      Хочу зажечь.

      Хочу, чтоб и меня увлекли».

      Далее он скажет уже впрямую о себе:

      «Хочется