Снег в Гефсиманском саду (сборник). Юлия Винер

все ли вам равно, как она называется? Главное, чтоб вам стало лучше. Вам ведь лучше?

      Соломон Исакович вяло кивнул.

      – Вот и отлично. – Соломон Исакович заметил, что сегодня она ничего не записывала. – Нам сегодня предстоит решить важный вопрос. Прежде всего я хочу, чтобы вы поняли, что я желаю вам добра. Вы мне верите?

      Женщина говорила лживым врачебным голосом, но что-то подсказало Соломону Исаковичу, что это, может, и не совсем пустые слова.

      – Да.

      – Сегодня мы с вами решаем вашу дальнейшую судьбу. Вы решаете вашу дальнейшую судьбу. Слушайте меня внимательно и не торопитесь отвечать. Итак. Если мы с вами увидим, что вы все еще нездоровы, то будем продолжать лечение. Это ясно?

      – Ясно, – прошептал Солмон Исакович с томительным ощущением тяжести под ложечкой.

      – С другой стороны, если я напишу заключение, что вы уже вполне вылечились, то в больнице вам делать нечего. Это будет означать, что вы здоровы и целиком отвечаете за свои действия. Понятно?

      – Разумеется, – тяжесть под ложечкой чуть отпустила, но не ушла.

      – Разумеется! – усмехнулась женщина. – И что дальше?

      – Вы… отпустите меня домой?

      – Ишь какой шустрый! – Женщина подняла руку. – Домой! Чтобы вы затеяли еще какой-нибудь дикий проект?

      – Нет, я теперь не затею.

      – Да понятно, вы мне сейчас что угодно пообещаете. Но вы же разумный человек, скажите сами, разве может человек, попробовавший чего-то интересного, необычного, вернуться как ни в чем не бывало в обыденную жизнь?

      Соломон Исакович с изумлением выслушал такое толкование своего поступка, но не подал виду. Он лишь повторил:

      – Я смогу, я больше ничего не затею.

      – И мы должны вам верить на слово? Гарантий-то никаких!

      – Но вы же сами сказали, что я отвечаю за свои поступки.

      Женщина нахмурилась:

      – Я вас в прошлый раз предупреждала, не умничайте. Да, отвечаете, перед законом. В случае совершения криминального акта.

      – Значит, меня посадят, – тихо сказал Соломон Исакович.

      Женщина укоризненно покачала головой:

      – Какие же вы все паникеры. И не стыдно вам, пожилому человеку? Посадят! Сажают за преступления. А ваш акт рассматривается не как криминальный. Тем более, вы были больны. Ваш акт был антисоциальный! И ничто не гарантирует нас от ваших дальнейших фантастических выходок.

      – Так что же со мной сделают?

      – Вот в том-то и вопрос, что с вами можно сделать?

      В голосе врача прозвучало, как показалось Соломону Исаковичу, искреннее недоумение.

      – Я не знаю.

      – Не зна-аю… – передразнила женщина. – Натворят черт-те чего, а потом – не знаю…

      Она задумалась, но Соломон Исакович чувствовал, что на самом деле все было известно заранее, и думала она, может быть, о чем-то совсем другом.

      – Так вот, – быстро сказала она. – С такими антисоциальными, если они здоровы, поступают просто: в качестве превентивной меры – административная