Гений дзюдо. Борис Дорианович Минаев

сосиску.

      – А таких, что мое мнение вас совершенно не интересует.

      – Понимаешь, Лева, – задумчиво сказал папа, – есть вещи, которые нужно принимать такими, как они есть. Без всяких яких.

      Мы немного помолчали и стали есть.

      – Что-то ты тоже не очень рад, – сказал я и положил в рот кусочек черного бородинского хлеба, предварительно посыпав его солью. – Мама в больнице, ты тут со мной мучаешься. Я бы вообще на твоем месте не стал заводить второго ребенка. Впрочем, это, конечно, твое личное дело.

      Папа как-то странно хмыкнул и весело взглянул на меня.

      – Вот я посмотрю на тебя, когда ты сам станешь большой, – сказал он, притворно вздохнул и полез в холодильник за новой порцией сосисок. – Будешь еще?

      – Не буду, – строго сказал я, хотя сосисок, честно говоря, очень хотелось.

      – Ладно. А то я что-то проголодался.

      Пока сосиски медленно варились в булькающей воде, папа по-прежнему как-то странно смотрел на меня.

      – Да ладно тебе, папа! – недовольно сказал я. – Все нормально. Да, и вот еще что. Когда я буду большой, у меня, наверное, не будет ни жены, ни детей.

      – Это почему? – как-то обиженно спросил папа.

      – Ну не знаю, – пожал я плечами. – Обойдусь вообще как-нибудь.

      – Не обойдешься, – сказал папа. – Никто без этого не может обойтись. Ни один человек в мире.

      – А вот и неправда! – сказал я. – Зачем ты врешь?

      Вся кухня наполнилась вкусным запахом вареных сосисок. А папа еще, как назло, полез в холодильник и достал из банки пару маринованных огурцов.

      – Понимаешь, – сказал он, – бывает, конечно, по-разному. Но я бы хотел, чтобы у тебя все-таки были жена и дети. Ну хотя бы один такой вот симпатичный ребенок, вроде тебя.

      – Пап! – сказал я. – Но ведь от детей одно мученье! Они все время болеют! Они все время куда-то там пропадают! Скажи честно, зачем вам, взрослым, вообще все это нужно?

      – Знаешь что, Лева! – сказал папа, вылавливая сосиску из кастрюли. – Во-первых, я не могу ответить на все твои вопросы сразу. Для этого нужна не голова, а целая синагога. А во-вторых, я не могу, когда люди смотрят на меня вот такими голодными глазами. Возьми себе половину сосиски и один огурец.

* * *

      Во второй раз мама лежала в больнице глубокой осенью. Уже начались заморозки. Грязные листья заледенели в лужах. Папа хлюпал носом. Он даже перестал смотреть телевизор. Мама лежала в больнице очень долго. Мне кажется, то ли два, то ли три месяца.

      За это время я уже почти ко всему привык.

      Я привык к постоянной мысли о том, что у меня скоро будет брат или сестра.

      Я привык к тому, что тетя Маруся с первого этажа, которая когда-то была моей няней, приходит и варит нам борщ. Привык к тому, что папа сидит и грустно смотрит в одну точку.

      К одному только я привыкнуть никак не мог – к полному отсутствию мамы!

      «Скорей бы уж она рожала кого-нибудь, что ли», – тоскливо думал я.

      Без мамы было не то чтобы скучно, а как-то пусто. Все лежало не на своих местах. Папа ходил с одинаково озабоченным выражением на лице и никогда не веселился. Довольно часто приезжала