Двор Карла IV (сборник). Бенито Перес Гальдос

передать любовное письмо. – Позвольте мне записку.

      – Но имей в виду, – прибавил он, отдавая мне письмо, – что если ты дурно исполнишь мое поручение или если эта записка попадет в чужие руки, то ты будешь помнить обо мне всю жизнь, если только ты останешься в живых после моей потасовки.

      Сказав это, гвардеец сильно сжал мне руку, как бы уже приступая к обещанной экзекуции. Я обещал в точности исполнить его приказание, и мы вышли на большой двор. Здесь я был удивлен собравшейся массой народа, среди которого большинство было духовенство. Я заметил, что мой спутник побледнел, увидя эту толпу, и остановился у дверей, ведущих в помещение придворных гвардейцев. Мне лично пугаться было нечего, и я, смело пройдя через двор, поднялся по лестнице и направился к комнате сеньоры Долорес.

      Я застал ее среди залы декламирующей:

      И все-таки ты страшен мне, Отелло!

      Ты гибелен, когда твои глаза

      Так бегают. Мне нечего бояться:

      Я за собой совсем вины не знаю,

      И все ж боюсь – я чувствую – боюсь.

      Она разучивала свою роль. Когда я вошел, она перестала декламировать; я передал ей письмо из рук в руки и подумал: «Кто мог бы сказать, что с таким ангельским лицом ты способна на самые коварные, возмутительные поступки?»

      Во время чтения ее красивое лицо покрылось легким румянцем, и улыбка озарила ее пунцовые губы. Окончив, она несколько смутила меня вопросом:

      – Разве ты не служишь у Амаранты?

      – Нет, сеньора, – ответил я. – Со вчерашнего вечера я уже не служу у нее и сегодня же возвращаюсь в Мадрид.

      – Ах, в таком случае, прекрасно, – успокоившись, произнесла Долорес.

      А я в это время не переставал думать о том, как рада была бы Амаранта, если б я имел низость передать ей это письмо. Как скоро представился мне случай выказать себя перед самим собою с хорошей стороны! Долорес, желая унизить Амаранту, сказала:

      – Амаранта слишком много требует от своих слуг и слишком жестока с ними.

      – О нет, сеньора! – воскликнул я, снова выказывая себя с рыцарской стороны по отношению к той, которая была добра ко мне. – Сеньора графиня обращалась со мной очень хорошо, но я просто не хочу больше служить во дворце.

      – Так что, ты отошел от Амаранты?

      – Да, окончательно. В полдень я отправлюсь в Мадрид.

      – А ты не хотел бы служить у меня?

      – Я решил заняться моим образованием.

      – Так что ты теперь свободен, ни от кого не зависишь и не вернешься больше к твоей прежней госпоже?

      – Я совсем отошел от графини и никогда не вернусь к ней.

      Второе было правдой, а первое нет.

      Я сделал низкий поклон, прощаясь с герцогиней, но она остановила меня, сказав:

      – Подожди, мне надо ответить на письмо, а так как ты теперь свободен и ни от кого не зависишь, то передашь ответ.

      Эти слова дали мне надежду увеличить мои капиталы новой золотой монетой, и я стал рассматривать узоры на потолке и картины. Она написала ответ и вручила мне его.

      Каково