Девятый год черной луны. Ирина Шанина

посмотрел на меня, на Сережу, потом на Зинаиду:

      – Под мою ответственность, – ответил он, и Зинаида захлебнулась от бессильной ярости.

      – Ну, мы пошли? – спросила я у Максимыча, – ключи от Ксениной квартиры у кого.

      Он вытащил из кармана хорошо знакомую мне связку.

      – Держите. Только вам нужно написать расписку.

      Еще минут двадцать ушло, пока Зинаида крайне неохотно принесла лист бумаги и ручку. Я написала расписку на имя Максим Максимычевого начальника, что получила ключи от квартиры пострадавшей Ксении Владимировны Федосеевой, а также расписку с указанием моих паспортных данных на имя заведующей детским садиком, что я принимаю на себя ответственность за несовершеннолетнего Сергея Федосеева.

      – Теперь все? – спросила я, поставив подпись под документом.

      – Да, можете идти, – разрешил Максим Максимыч, аккуратно засовывая бумагу в файлик. Зинаида тоже взяла расписку, было видно, что ей хочется еще повыпендриваться, но Максимыч уже дал добро, и она воздержалась.

      – Пойдем, – я взяла Сережу за руку.

      Мальчик уже понял, что его не оставят с Зинаидой, и немного успокоился.

      – Там мои работы, – сказал он.

      – Что? – не поняла я.

      – Работы мои, мы лепили… Вчера и сегодня.

      В разговор вмешалась Зинаида, никак не желавшая смириться с тем, что ее партия закончилась. Невероятное приключение, самое яркое в ее жизни, подходило к концу, завтра начнутся монотонные будни с манной кашей, запахом кипяченого молока и сопливыми носами.

      – Мы детей развиваем, – заметила она, обращаясь к Максим Максимычу, – работы наших ребят вот на том столике. Дощечки, на каждой написана фамилия и имя. Родители обычно забирают…

      Она поджала губы и закончила:

      – А Сережины работы уже два дня никто не забирал. Не до того ей было.

      Я с трудом подавила вновь проснувшийся гнев, молча подошла к столику, нашла дощечку, на которой черным фломастером было написано «Сережа Федосеев». Интересно, как это забирают? Кладут в пакет или можно взять с собой дощечку? Мои сомнения разрешил автор пластилиновых скульптур.

      – Дощечку можно взять с собой, но завтра надо принести.

      – Хорошо, – я протянула ему дощечку, – сегодня заберем или завтра?

      – Сегодня, завтра мы еще лепить будем, – коротко ответил Сережа.

      Я попрощалась с Максим Максимычем, который обнадежил меня тем, что в ближайшие дни, скорее всего, прямо завтра, меня непременно вызовут для дополнительной беседы. Женщина Зинаида смотрела волком, в ответ я мило улыбнулась и приветливо помахала ей рукой. Она демонстративно отвернулась. Мальчик Сережа не выразил ни малейшего желания сказать кому-либо до свидания, а я не стала настаивать, памятуя, как в детстве меня сильно доставали правилами этикета, заставляя при встрече здороваться с многочисленными знакомыми и родственниками.

      Я не здоровалась, меня наказывали, в отместку я еще больше не здоровалась. Из моего отказа здороваться многочисленные знакомые и родственники