Кабы не радуга. Борис Херсонский

и Сара…"

      Жили совсем недавно Абрам и Сара.

      Сара с кошелками возвращалась с базара.

      Абрам сидел у окна и читал газету,

      передовицу – как поклоняться Сету,

      Осирису, Ра, Анубису или Изиде,

      как сладко мумии спать в большой пирамиде.

      В детстве он тоже мечтал стать мумией. Позже

      он приобрел отвращение к черной высохшей коже,

      золоченым маскам, расписным саркофагам.

      Лучше остаться живым и работать завмагом.

      Лучше играть в домино во дворе под сенью

      огромного дуба, чем становиться тенью

      самого себя, слышать Голос, видеть виденья.

      Но Голос звучит, виденья перед глазами

      стоят, зачем – не понимая сами.

      Тот же Голос, который сказал "Изыди!".

      Куда изыди? Правнуки – к той же Изиде,

      в страну кирпичей и корзин, откуда

      не выбраться, если не будет чуда.

      Абрам берет нож, которым резали булку,

      кричит в окно: "Исаак! Айда на прогулку!"

      И уводит сына вверх по наклонному переулку.

      "…Доколе облако не взяло Его из вида их…"

      …Доколе облако не взяло Его из вида их

      и не вернуло. А кто же отдаст, если возьмет?

      Он пребывает с нами, но их оставил одних

      посреди земли, где течет молоко и мед.

      Посреди времен, где с пророком спорит пророк

      за верное вечное слово и лучший кусок,

      где невинный отрок пускает струю в песок.

      Внутри домов, где застит дверной проем

      тучный римлянин со щитом и копьем,

      где сестра говорит сестре: "Давай поиграем вдвоем!"

      На земле, где пока светло, но скоро будет темно.

      В душе, где между сердцем и разумом – каменная стена.

      "Где, смерть, твое жало?" – Да вот же оно!

      "Где, ад, победа твоя?" – А вот и она!

      Что ж Ты стоишь и стучишь? Не тревожь мальца.

      Он, руку в карман запустив, изучает свежий "Плейбой".

      Дай ему прежде убить и похоронить отца,

      а потом он, возможно, пойдет за Тобой.

      Мама, можно потрогать золотого тельца?

      В пионерском лагере горнист протрубил отбой.

      "Стоит корыто, другим накрыто – цинковый гроб…"

      Стоит корыто, другим накрыто – цинковый гроб.

      Благородный афганский народ победит в борьбе.

      Анекдот. "Здесь живет Петя, мать его еб?" —

      "Я его мать!" – "Блядь, так мне ж не к тебе

      надо, мать твою еб!" – "Мама, к тебе пришли!"

      Сынок, тебя призовут, сынок, погоди!

      Слишком жарко для водки. Гитара бренчит вдали.

      Подонки ходят туда. А ты туда не ходи.

      Не отпускай свою память гулять во дворе,

      где ходят старик в трусах и женщина в бигуди.

      Не пей, сынок, больше не пей, не стой на жаре.

      А где же еще стоять с наколкою на груди:

      орел, распластавши крылья, несет змею.

      На столе помидоры, губчатый хлеб ржаной.

      Чумазый мальчишка прячет в кулачке за спиной

      серебряную монетку – юность мою.

      "При