Становление информационного общества. Коммуникационно-эпистемологические и культурно-цивилизованные основания. А. А. Лазаревич

язык – это средство не только интеграции, но и дезинтеграции народов.

      Проблематичной остается роль незрелости общественно-исторической, в том числе духовной, практики в деформировании языка. К примеру, версия Земли «на трех китах», поиски «философского камня» или «флогистона». Свою лепту вносит и запечатлевающий эту незрелость консерватизм письменного слова. Сократ относился к письменному слову как к беззащитному, открытому для спекуляций и злоупотреблений. В отличие от устной речи, письменный текст не может постоять за себя. Но далеко не всегда может постоять за себя иная устная речь.

      Насилие над языком – горький плод и социально-политических страстей. В особенности это относится к эвфемизмам – сознательно конструируемым словам-призракам, сущему проклятию чистоты языка. Они проявляются в деформациях функций языка как форма социальной магии, призванная скрыть эгоцентричные интересы. Например, «общество благоденствия», «либерализм», «мировая шахматная доска», «гуманитарная интервенция» и т. п.

      Как полифункциональный «блеск» языка, так и «нищета» его многоликих дисфункций нередко ведут к представлениям о языке не как инструменте постижения или искажения реальности, а как о ее творце. Еще Цицерон заметил, что духовную жизнь античного мира «давно мучают споры о словах». Это споры о Слове как начале мира, его со-творении, смысловом и системообразующем центре упорядочения хаоса, символико-знакового выражения его логоса. Nomen est питеп (называть значит знать) – говорили римляне. Итогом стал феномен «сумасшедшего фортепиано», о котором писал французский просветитель Д. Дидро: оно возомнило, что само сочиняет музыку. Таким, по сути, сумасшествием было официальное приветствие последних римских императоров «Ваша вечность!», и это в то время, когда империю уже крушили так называемые «варвары». А как относиться к заявлению Н. Хрущева с трибуны ООН в адрес Запада: «Мы вас закопаем» или словам «Союз нерушимый…» из гимна позднего, уже уходящего с исторической сцены Советского Союза?

      Все это и многое подобное – эдипов бунт сына против отца, попытка сына-языка поставить на колени отца – творящую язык практико-преобразующую деятельность человека. Numen est потеп (знать – значит называть). Поэтому называя современность такими «именами», как переход к «постиндустриальному», «информационному», «сетевому» и т. п. обществу, уместно поставить и предложить адекватную интерпретацию культурно-цивилизационных оснований этих объективных тенденций, выявить их корневую систему.

      1.3. Культурно-цивилизационный контекст информационно-коммуникативных процессов

      Благодаря информационному и коммуникативно-семиотическому характеру своей деятельности человек взаимосвязан с «первой» – космической, «второй» – социальной и «третьей» – аксиологической природой. Первая из этих связей – «человек – природа», вторая – «человек – человек» и третья – «человек символический».

      Становление и развитие