Замуж за принца. Элизабет Блэквелл

я хотела бы целый день сидеть в швейной мастерской, согнувшись над панталонами леди Уинтермейл. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Вот посмотришь, все они станут горбуньями.

      Я действительно хихикнула, и Петра потянула меня за собой, убеждая вернуться в зал. Она принялась вполголоса объяснять мне, кто, где и почему сидит. Пажи сидели рядом с камердинерами, но ни в коем случае не с лакеями. Лакеи изредка садились рядом с плотниками и другими рабочими, но если бы к ним рискнул присоединиться кто-то из конюшен, его бы встретили презрением. Исключение составлял главный конюх, чье общество для всех было честью. В качестве горничной я должна была сидеть с самыми юными и неопытными служанками. В крайнем случае мне позволялось присоединиться к старшим горничным, но если бы я стала злоупотреблять этой возможностью, меня сочли бы нахальной и самонадеянной особой. Личные служанки фрейлин сидели за отдельным столом и беседовали исключительно друг с другом, демонстративно игнорируя всех остальных.

      К счастью, Петра отнеслась к моему появлению с любопытством, а не с раздражением. Похоже, половина прислуги замка состояла с ней в той или иной степени родства, и ей нравилось общаться с кем-то, чья жизнь представляла для нее какую-то новизну и загадку. Когда она расспрашивала меня о ферме, на ее лице появлялось мечтательное выражение, как будто она сожалела о том, что ей никогда не приходилось доить коров на рассвете. Я рассказала ей о маме и братьях, постаравшись сделать это максимально сжато, потому что эта рана еще кровоточила, и она оплакала их вместе со мной. Обнаружив, что я умею читать и писать, она попросила меня помочь и ей освоить грамоту. Наверное, такими и бывают сестры, – думала я, когда мы сидели рядом, склонившись над клочками пергамента, которые нам удалось выпросить у миссис Тьюкс. Без Петры моя жизнь была бы поистине жалкой, и всем, чего я добилась в замке, я в какой-то степени обязана широте ее души.

      В те краткие мгновения, когда я заканчивала свою работу, а Петры, готовой в любую секунду за меня вступиться, рядом не было, я околачивалась возле покоев королевы в надежде получить пусть самое ничтожное поручение, которое позволило бы мне ее увидеть. Именно там я и столкнулась с женщиной, заинтриговавшей меня, как только ее имя сорвалось с губ Петры.

      Я поклялась рассказывать свою историю, не привнося в нее позднейших впечатлений и излагая события так и в том порядке, в котором они происходили. Поэтому, хотя мне и сложно отделить ранние воспоминания о Миллисент от моего знания о том, кем она однажды для меня станет, я, не кривя душой, могу утверждать, что меня потрясла уже наша первая встреча. Так же, как и остальных пожилых придворных дам, я изредка видела издалека тетку короля. Хотя возраст убелил ее волосы и сделал дряблой кожу, он не изменил самых удивительных черт ее внешности, и она до сих пор обладала тонким прямым носом, большими серо-зелеными глазами, полными