Сочинения. Том 3. Великие революции. От Кромвеля до Путина. В. А. Мау

индустриализации. «Созданный в годы форсированной индустриализации и ориентированный, главным образом, на внутреннее потребление, сектор крупного промышленного производства оказался неконкурентоспособным в условиях открытия экономики, которое неизбежно вело, хотя и в разной степени, к деиндустриализации и связанным с ней тяжелым социальным проблемам» (Ворожейкина, 1997. С. 97). Преодоление связанных с подобным подходом ограничителей обычно сопровождается длительным периодом экономической и политической нестабильности, неоднократными мучительными попытками реформ «сверху» либерализационной и стабилизационной направленности, а в отдельных случаях даже политическими революциями.

      Что касается государств Юго-Восточной Азии, то глубокий финансовый кризис, начавшийся в этом регионе летом 1997 г., также связан со сложностями адаптации к постиндустриальным вызовам. Сложившаяся в результате быстрого послевоенного развития хозяйственно-политическая система этих стран совмещала в себе черты индустриальной цивилизации и ориентацию на производство продукции и услуг постиндустриального характера. Здесь господствовали – и экономически, и политически – крупные финансово-промышленные конгломераты, тесно сращенные с государством. Эта связь формировала ситуацию, во многом аналогичную централизованно управляемым индустриальным экономикам: государство в конечном счете брало на себя ответственность за эффективность решений, принимаемых руководством фирм[59]. Финансовый сектор играл подчиненную роль по отношению к индустриальным проектам и был предназначен прежде всего для обслуживания их интересов. Внутренний рынок был закрыт или почти закрыт для иностранных товаров, преимущество отдавалось привлечению иностранного капитала, причем в первую очередь портфельного. Малый бизнес, весьма развитый количественно, в отсутствие реальной демократии практически не имел политического влияния, социальные гарантии были минимальны. Словом, успехи стран, которых принято относить к «азиатским тиграм», во многом были связаны с использованием преимуществ и специфических характеристик определенного этапа социально-экономического развития – индустриализма. Некоторые специалисты даже проводили параллели между источниками роста в «азиатских тиграх» и в СССР времен первых пятилеток (указывая еще до начала азиатского кризиса на их историческую ограниченность)[60].

      Таблица 2.4

      Некоторые социально-политические события кризиса ранней постмодернизации

      Тем не менее ни в одном из рассмотренных нами государств, кроме Советского Союза, кризис ранней постмодернизации не вызвал пока полномасштабной революции[61]. Это означает, что во всех других странах, затронутых этим кризисом, основные барьеры на пути адаптации были сняты на предшествующих этапах исторического развития, тогда как СССР не обладал необходимым

59

Характеризуя взаимоотношения государства и фирмы, К. Лингл писал, что «вознаграждение обычно попадает в частные руки, тогда как потери покрываются за счет налогоплательщиков» (Lingle, 1998. Р. 3).

60

«Представляется, что подъем в Азии, так же как и в Советском Союзе эпохи быстрого роста, обеспечивался чрезвычайным увеличением факторов производства, таких как труд и капитал, а не увеличением эффективности» (Kragman, 1997. Р. 175).

61

Мы заранее оговаривались, что не ставим перед собой задачу подробного анализа того, можно ли отнести к революциям события, связанные с падением коммунистических режимов в восточноевропейских странах и бывших республиках Советского Союза. Отметим лишь, что, по нашему мнению, в ряде государств Восточной Европы коммунистический режим был навязан извне, и потому при прекращении внешней поддержки его падение произошло достаточно просто и безболезненно, без принципиального ослабления государственной власти. Хотя в некоторых случаях, в частности применительно к Польше, Болгарии, Румынии, Югославии, этот вопрос заслуживает дополнительного изучения.