Ветер волшебства. Взрослая сказка. Веда Талагаева

о состоянии юноши. Отставив фонарь, она подошла к Лотару и бережно взяла его за плечи.

      – Ты не думай, мальчик, – ласково проговорила старушка. – Она любила тебя. Очень! Рожала трудно, маялась, но как была счастлива, когда ты появился! Попросила, чтобы дали ей тебя на руки, смотрела и всё говорила: «Он такой красивый. Как солнечный лучик».

      – И больше не вспоминала о том ребенке? – ревниво и недоверчиво поинтересовался Лотар.

      Линруд вздохнула и заботливо провела рукой по его волосам.

      – Когда никто не слышал, сказала мне: «Теперь у меня их двое», – упавшим голосом призналась она. – Прости меня. Не должна была я, дура старая, тебе всё это говорить.

      – Наоборот, спасибо, что рассказала. – Лотар сглотнул, стараясь избавиться от спазма в горле; он заметил вдруг, что уже давно не слышит стука топора. – Пойду посмотрю, где мой слуга.

      Лотар столкнулся с Дорианом на крыльце. Тот тащил в дом охапку колотых поленьев. При виде друида на Лотара нахлынуло необычайное спокойствие, похожее на затишье перед бурей.

      – Ты говорил, туман уляжется, – напомнил Лотар сквозь зубы.

      – Он и улегся, дождь его прибил, – невозмутимо ответил друид.

      – Помоги хозяйке развести огонь, – сухо проговорил Лотар. – Закончишь – займись лошадьми. Они устали, их надо почистить и покормить.

      Друид молча поклонился и исчез в доме. Если он и заметил, что Лотар странно себя ведет, то не подал виду. Молодой князь остался на крыльце. В лесу шел дождь. Небесная вода шумела в последней листве деревьев. Струи стекали по скату крыши на землю. У крыльца натекла лужа, по ней выстукивали частые капли. Лотар нырнул из двери под холодную воду, чтобы не была заметна горячая влага, бегущая по лицу.

      В детстве Лотар не раз представлял, как бы мама любила его и как хорошо им было бы вместе, останься она жива. А теперь выходило, что в ее жизни еще до отца был другой мужчина, которого она любила до последнего дня, и другой ребенок, который провел с ней гораздо больше времени, чем родной сын. И мало того, они были друидами! Злые слёзы душили, обида мешала ровно дышать.

      Пока Лотар стоял под дождем, утопая в собственной ярости, из трубы над крышей пошел сероватый дымок. Дождь промочил насквозь всю одежду, Лотар замерз, и губы у него посинели. От холода гнев утих, осталась только боль. Это было даже хуже. Мысль, что друид может увидеть его плачущим, была невыносима. «Надо успокоиться», – велел себе Лотар и вернулся в дом.

      К счастью, Дориана внутри не оказалось. Линруд сказала, что провела его через задние сени в сарай к лошадям. Увидев, что Лотар промок, она запричитала, всплескивая руками, принесла ему плед и забрала его плащ, куртку и рубашку сушиться у печи. Его самого старушка усадила за стол спиной к огню, поставив рядом большую глиняную кружку горячего чаю, банку с вареньем и плетенку с толстыми ломтями хлеба. Лотар не противился ее заботам, продолжая мучительно думать