Джунгли Блефуску. Том 1. Великие мормонские трусы. Алексей Козлов

вместе с дюжиной мелких почтовыхпартизан, вооружённых заострёнными гвоздями пиками, Железному Дровосеку оказать сопротивление не смог, и потому тут же и застрелился у городских ворот на виду у всейпрачечной бани.

      Потом на город напали знаменитые писатели. Тут был Пушкин со своей Наталиею, но захандрил, бродяга, отвалил скоро, был Гоголь, но впал в меланхолию, бросил колесить по округе на бричке и слинял в итальянские пампасы, был Чехов, но как-то недолго.

      Ворвиль они покидали в слезах и пене, плюя не все четыре стороны света.

      В Ворвилль всегда ссылали бывших каторжан, которые потом, наскоро обучившись в школе и обретя высокие манеры и лоск, становились городскими интеллигентами и опорой городского воспитания. К старости многие бывшие уголовники, денно и нощно занимаясь соглядатайством, иногда заслуживали от власти прощения и определённых благ и положения.

      Иные не соглядатайствовали, и влачили жалкое существование на содержании собственных летающих огородов.

      Династрия прокуроров Свечниковых практически приватизировала законы области и обтяпывала делишки без малого.

      Первым был, собственно говоря, сам Свечников. Вторым оказался Двусвечников, третим – Тресвечников. За ним бодрыми стопами последовали Четверосвечников и Пятисвечников, а на излёте династии её добивали последние ошлёпки Шестисвечников и наш знакомый Семисвечников.

      Прокурор Семисвешников был не лучше Шестисвешникова. Далее шли Восьмисвешниковы, Тулуповы и Самовы, три основные юридические роды провинции. Два были взяточники хуже Еркиных, а третий честен, как аркебуза! Но глуп, как валенок!

      Так династия прокуроров Свечниковых сошла на нет.

      Пирамида пастуха Филисиса.

      Ворвилль не считался лучшим городом Блефуску, и все, у кого была такая возможность, пытались обходить его стороной.

      Но Ворвилль был настоящей опорой империи.

      Когда Гаршин прозрел и узнал, что живёт в Блефуску, и грозит скорая высылка в Ворвилль, он вырвался из рук бонны и с криком «Не хочу!» бросился в пролёт лестницывниз головой.

      Потом настала сугубая современность, оченённая несколькими царскими банкетами и долгожданной кровавой революцией, в ходе которой всё окрасилось в колокольно-красный цвет, а по периметру засновали кошерные тачанки с пьяными матросами..

      Потом на мгновение всё затянулось туманом, из которого появилась вполне современная территория. Это приблизительно совпало с моим появлением на свет! Траектории расправились, и взгляд аборигена обрёл смысл.

      Если приглядеться к новому навелению Ворвилля, то видны очевидные отличия, впрочем, в чём они заключаются, понять довольно трудно. Единственно, что можно сказать неоспоримо об этих людях – это то, что все они – хитрованы. Жёны их с большими сиськами, а дети с большими головами.

      Странная