Интеллектуальный капитал и потенциал Республики Беларусь. Коллектив авторов

в политике совсем не серьезная. Превосходные душевные качества бывают у небольшого числа людей…» [Там же. Т. 45, с. 94].

      В политике управления Ленин подчеркивал единство преданности делу и компетентности, требовал «карать за волокиту и святеньких, но безруких болванов… ибо нам… нужна не святость, а умение вести дело» [Т. 54, с. 88]. «Для этого нужно, чтобы лучшие элементы, которые есть в нашем социальном строе, а именно: передовые рабочие, во-первых, и, во-вторых, элементы действительно просвещенные, за которых можно ручаться….» [Т. 45, с. 391], были привлечены к управленческой деятельности.

      Ленин категорически выступал против бюрократического стиля управления: «Боюсь, что работа не совсем правильно стоит. Тип работы – отдельные собеседования и доклады. Старина. А переделки аппарата и улучшения его нет» [Ленин Т. 54, с. 274]. В этой связи основатель Советского государства писал: «Есть ли на деле успехи?… Каковы именно эти успехи? Доказаны ли они?… Чем достигнуты успехи? Как сделать их более широкими?… Нет ли тут побасенок, хвастовства, интеллигентских обещаний («налаживается», «составлен план», «пускаем в ход силы», «теперь ручаемся», «улучшение несомненно» и тому подобные шарлатанские фразы, на которые «мы» такие мастера?» [Там же. Т. 37, с. 90].

      Первичность критерия дела требовала рационализации управления, неразрывно связанной с подбором и расстановкой кадров. Ленин считал необходимым постоянно повышать их профессиональный уровень, учить их «не полунауке, а всей науке» управления. Такой подход к управленческим кадрам предполагал внимательную и всестороннюю оценку их деловых и морально-политических качеств, недопустимость «швыряния» людьми, умелое использование их способностей и практического опыта.

      Драматическая судьба этого наследия известна. Напомним сенсационную мысль Ю. Андропова том, что «мы не знаем страны, в которой живем». К этому времени «простой» советский человек еще не ведал, что в стране не было выполнено ни одного пятилетного плана. А сервильный Госплан докладывал ЦК правящей партии, что все до единого планы перевыполнены. Так волей криптовласти (от греч. κριπτος – тайный) бюрократии были «спроектированы» застой великой страны и ее очередное «смутное время».

      Многое ли изменилось с тех пор? Ныне – другие ориентиры, иная терминология. Среди этих ориентиров выделим устойчиво напряженное отношение вовлеченных в модернизацию стран к международным рейтингам.

      Их уже не десятки, а сотни, но, похоже, именно по ним властные структуры, конкретнее – управленческая бюрократия, не только сверяют свои часы, но и настраивают их. Но насколько объективен этот ажиотаж? Несмотря на заинтересованность властных и управленческих структур в подобных рейтингах, их объективность сомнительна. Так, в 2012 г. по поручению главы Всемирного банка Дж. Е. Кима была создана комиссия независимых экспертов, призванная проанализировать такой конкурентный институт, как рейтинг, и его значение. Вот заключение авторитетных экспертов: «Комиссия считает,