Гаврош. Виктор Гюго

в клетке.

      Гаврош отодвинул несколько камней и приподнял сетку.

      – Ну, малыши, залезайте на четвереньках! – скомандовал он…

      Гаврош бережно втолкнул гостей в клетку, влез за ними сам, снова сдвинул камни и наглухо закрыл вход.

      Все трое улеглись на циновке. Клетка была низкая. Даже самый маленький из ребят не мог бы встать в ней во весь рост. Гаврош все еще держал в руке свечу.

      – Теперь спите, – сказал он, – я тушу свечу.

      – Сударь, – спросил старший мальчик, указывая на сетку, – зачем это?

      – Это от крыс, – ответил Гаврош деловым тоном. – Спите!

      Однако немного погодя он вспомнил, что гости его очень неопытны, и решил объяснить подробнее:

      – Это все из зверинца в ботаническом саду. От диких зверей. Там сколько угодно сеток. Надо только вскарабкаться на стенку, влезть в окно и нырнуть под дверь, а там бери что хочешь.

      Рассказывая, он успел укутать краем попоны младшего мальчика.

      – Ой, как хорошо, как тепло! – пролепетал малыш. Гаврош самодовольно оглядел одеяло:

      – Одеяло тоже из ботанического сада. Я взял его в долг у обезьян.

      Показав на толстую, искусно сплетенную циновку, на которой они лежали, он добавил:

      – А это я стянул у жирафа.

      Немного помолчав, Гаврош продолжал:

      – У зверей всего вдоволь. Я и взял у каждого из них понемногу, и они не рассердились. Я им сказал: это нужно слону.

      Дети с изумлением и боязливым восторгом смотрели на Гавроша, на этого ловкого и смелого мальчика, такого же бездомного и заброшенного, как они, но в то же время всемогущего.

      – Сударь, – робко спросил старший мальчик, – вы, значит, совсем не боитесь полицейских?

      – Надо говорить не «полицейский», а «фараон». Так и запомни, молокосос.

      Младший мальчик тоже не спал, но не говорил ни слова. Он лежал с краю, и одеяло сползло с него; Гаврош снова заботливо укрыл малыша, а под голову вместо подушки подложил ему всякое тряпье. Затем обратился к старшему:

      – Правда, здесь недурно?

      – Да, да! – ответил старший, с восхищением глядя на Гавроша.

      Бедные ребята озябли и промокли, а теперь начали согреваться.

      – Вот видишь! – сказал Гаврош. – И чего вы, спрашивается, скулили?.. – Указывая на малыша, он добавил: – Ну, такому клопу еще можно похныкать, а тебе, большому, стыдно реветь, ты ведь не теленок.

      – Мы не знали, куда нам деваться.

      – Послушай, – наставительно продолжал Гаврош, – что бы ни случилось, никогда не скули. Я вас не оставлю. Увидишь, как мы весело заживем. Летом будем ходить купаться в Сене[6]. Потом, есть такой человек-скелет. Он живой, его показывают за деньги. Обязательно пойдем посмотрим на него. Ух, и худющий же он! А потом я сведу вас на представление, в театр. У меня есть знакомые актеры, они мне дают билеты. Я даже сам раз играл в театре. Нас было несколько мальчишек, мы бегали под холстом, делали волны на море. Я вас тоже возьму представлять. Словом, повеселимся вволю.

      В эту минуту на палец Гаврошу капнула смола и вернула

6

 Сена – река, на берегах которой расположен Париж.