Литературный призрак. Дэвид Митчелл

ей, пока не кончились силы.

      Телефон.

      – Привет, Сатору. Это я, Кодзи.

      – Ничего не слышу! Что за грохот там у тебя?

      – Я из институтской столовой.

      – Как экзамен по машиностроению?

      – Пришлось здорово потрудиться…

      На самом деле он почти не готовился.

      – Поздравляю! Значит, в храме побывал не зря? Когда объявят результаты?

      – Недели через три-четыре. Главное, все позади. Уже хорошо. А поздравлять меня пока рано… Слушай, отец сейчас в Токио. Мама сегодня готовит сукияки[8]. Вот они и подумали – может, зайдешь, поможешь нам с ним управиться? Как ты, старик? А засидимся – переночуешь в комнате сестры. Она с классом уехала на экскурсию на Окинаву.

      Про себя хмыкаю и крякаю. Вообще-то родители Кодзи – славные, порядочные люди, одно плохо – считают своим долгом наставлять меня на путь истинный. Никак в толк не возьмут, что меня вполне устраивает моя жизнь – с дисками, с уроками игры на саксофоне и с моим личным «углом». В основе их участия лежит жалость, а вот жалости я не перевариваю, лучше буду дерьмо ложкой лопать, как и полагается сироте.

      Но Кодзи – мой друг. Пожалуй, единственный.

      – Спасибо, приду с удовольствием. Что захватить?

      – Ничего, захвати себя.

      Значит, цветы для мамы и пиво для папы.

      – Я буду сразу после работы.

      – О’кей, до встречи.

      – До встречи.

      Это время дня ассоциируется у меня с Мэлом Уолдроном[9]. Магазины закрываются рано. Хозяин овощной лавки заносит внутрь ящики с белым редисом, морковкой и корнями лотоса. Опуская ставни, замечает меня и сдержанно кивает. Он никогда не улыбается. Прогрохотал грузовик, и стайка голубей рассыпалась в разные стороны. Нотки «Одиночества» падают тяжело, словно камушки на дно глубокого колодца: играет Джеки Маклин[10], и столько печали и тяжести в звуках его саксофона, что им не подняться над землей.

      Открывается дверь, впуская запах чистого, промытого дождем воздуха. Входят четыре старшеклассницы, но одна из них – совершенно, совершенно особенная. Она сияет и переливается, как квазар. Я понимаю, это звучит глупо – но что поделаешь, если она светится!

      Три вертихвостки сразу бросились к прилавку. Хорошенькие, спору нет, но можно подумать, что все трое вылупились из одного яйца. Волосы одинаковой длины, губки одного цвета, одинаковые фигуры в одинаковой школьной форме. Одна из них – видимо, заводила – жеманным и капризным голосом требует последний хит, от которого сейчас балдеют все подростки.

      Я не очень-то прислушиваюсь к ним. Я не умею описывать женщин, не то что Такэси или Кодзи. Но если вы слышали «После дождя» Дюка Пирсона[11] – то вот, четвертая так же чиста и прекрасна.

      Она остановилась у окна и смотрит на улицу. Что ее там привлекает? Чувствуется, что она стесняется своих одноклассниц. Да и как может быть иначе! Она – такая живая и настоящая рядом с этими картонными

8

Говядина, тушенная в бульоне с овощами, грибами и соевым творогом тофу.

9

Мэл Уолдрон (1925–2002) – американский джазовый пианист, с 1965 г. в Европе.

10

Джеки Маклин (р. 1932) – альт-саксофонист и флейтист из Нью-Йорка, играл на пластинке Мэла Уолдрона «Left Alone» (1987).

11

Дюк Пирсон (Коламбус Кэлвин Пирсон-мл., 1932–1980) – американский джазовый пианист и композитор, одна из самых ярких фигур хард-бопа 1960-х гг. «After the Rain» – композиция с его альбома «Sweet Honey Bee» (1966).