Тата Штерн. Саша Мацк

семейная хроника: мальчишки в футболках какого-то футбольного клуба лизали мороженое, беременная женщина в цветочном платье смеялась, обняв седого мужчину, похожего на водителя.

      – А я – настоящий парижанин! – Он ткнул пальцем в фото, где двое ребят лет шести и восьми строили рожицы в объектив. – Мои сорванцы: Луи и Антуан. И вот… – бережно провёл рукой по снимку с женой, – Софи ждёт третьего. Через месяц уже!

      Голос его звенел гордостью, как колокольчик на рождественской ярмарке. Тата невольно улыбнулась:

      – Поздравляю. У вас большая семья.

      – О да! – Он оживился, лихо обгоняя грузовик. – Мои родители живут в двух кварталах, сестра – через реку. По воскресеньям у нас дзинь-дзинь! – засмеялся, изобразив звон бокалов. – Шум, гам, дети бегают… Иногда устаю, конечно. – Постучал пальцем по виску. – Но без этого – как хлеб без масла. Пусто.

      Тата кивнула, глядя на мелькающие огни аэропортских указателей. В её груди ёкнуло: бабушка Ирма всегда говорила то же самое за воскресным штруделем.

      – А у вас есть дети, мадам? – Таксист бросил взгляд в зеркало.

      – Нет… – Она потрогала медальон под свитером. – Пока нет.

      – О, не волнуйтесь! – Он махнул рукой, будто отгоняя её грусть. – У Софи тоже было «пока нет» до тридцати пяти. А теперь – бам-бам-бам! – рассмеялся, хлопая ладонью по рулю в такт словам. – Всё придёт вовремя. Вы замужем?

      Тата замерла. Тень Юсуфа мелькнула в памяти: их последний танец под звёздами Абу-Даби, слова «я буду ждать», которые теперь казались эхом из другого мира.

      – Нет. Был… друг. Далеко.

      – Ах, любовь… – Таксист вздохнул театрально, поворачивая на съезд к терминалу. – Она как парижский дождь. То льёт, как из ведра, то исчезает, оставляя лужи для раздумий. – Он подмигнул, явно довольный своей метафорой. – Моя Софи тоже сначала говорила «просто друг». А потом – бум! – сделал взрыв руками. – Свадьба, дети, семейные ужины … – засмеялся.

      Тата улыбнулась, наблюдая, как он достаёт телефон и листает галерею одним пальцем, не сводя глаз с дороги.

      – Смотрите! – протянул он аппарат назад. На экране – крошечная ручка в папиных ладонях. – Это Антуан, старший. Первые шаги делал, держась за мои бамперы! – постучал по рулю. – А это Луи – в прошлом году выиграл школьный турнир по шахматам. Говорит, будет как Каспаров! Хотя… – понизил голос, – между нами, больше любит в футбол гонять.

      Тата смеялась, листая фото: мальчишки лепили снеговика во дворе, жена вязала на скамейке под каштаном, вся семья махала с балкона, усыпанного геранью. Кадры пахли жареным миндалём, детским шампунем и свежеиспечённым багетом.

      – Вы счастливый человек, – сказала она, возвращая телефон.

      – И вы будете, – уверенно парировал он, замечая её задумчивый взгляд. – Вижу же – доброе сердце. Такие люди как магниты для счастья. – Он притормозил у вылета, доставая чек. – Знаете, моя бабушка говорила: «Семья – это не только кровь. Это те, ради кого ты хочешь печь по утрам круассаны». – Подмигнул, протягивая