Лес. Марина Леонидовна Михайлова

обижается, то это на месяц. Он отойдет как раз, когда нам придет время возвращаться в Москву, – он очень точно сымитировал гудок и движение поезда.

      – Я не люблю лес, – сказал я.

      Более того, я его немного побаивался. Когда мне было шесть лет, бабушка, отдыхая со мной на даче, потащила меня в него собирать грибы, и я до сих пор помнил ощущение могильного холода, забравшегося мне под воротник, как только мы прошли черту, отделяющую его царство от цивилизации.

      Бабушке я, правда, в этом так и не признался…

      – Ты ничего не любишь! – возмутился Костик. – Ты в комп даже не играешь… Тебе, Ярик, вообще в другом веке нужно было родиться…

      Ему явно очень хотелось оказаться полезным тусовке.

      – Хорошо, – сказал я, – я пойду.

      Геныч долго придирчиво осматривал наше снаряжение.

      – Ну, молодежь… – наконец, процедил он сквозь зубы. – Вы будто на пикник собрались… Вот что у тебя в ушах? – спросил он, подходя к Королеву.

      – Наушники, – Вовка подарил ему одну из своих пленительных улыбок.

      – А зачем они тебе в лесу?..

      – Как зачем? – пораженный до глубины души незнанием простых вещей Вовка не сразу смог найтись с ответом.

      – Повеситься, – подсказал я. – Мало ли что…

      Геныч окинул меня презрительным взглядом.

      – Мальчик, лично тебя я уже не могу просто видеть. Ты вообще когда-нибудь обращаешь внимание, какое у тебя выражение лица? – все воззрились на мою физиономию. – Словно ты тут самый умный…

      – Точно, – неосторожно произнес Трифонов, и Геныч тут же переключился на него.

      – А тебя тоже касается. Что у тебя в сумочке? – он кивнул на Валеркин тощий рюкзачок.

      – «Ява», – широко ухмыльнулся Валерка.

      – А веревка? А топор? Чтобы хотя бы сделать навес, раз уж вам так лень было брать напрокат палатку?..

      – Геннадий Андреевич, – возмутилась Панина. – Мы же идем на сутки. Можно и вообще не спать. Погода прекрасная. Тридцать градусов жары. А пропеллент от комаров я взяла…

      – Ты б, Наталья, еще туфли на шпильках взяла, – сплюнул Геныч. – По этим вашим дискотекам мослами трясти, – Наташка оскорбленно отвернулась в сторону.

      – Геннадий Андреевич, – улыбнулась Светка. – Да что с нами может там случиться? Вы же сами говорили, что люди годами там ходят, изучают…

      – Да с вами что угодно случиться может, – буркнул Геныч. – У людей-то пропуск. А я вас под свою ответственность беру. Случится что, с меня башку свинтят…

      – На самом деле, – Костик, пыхтя, взбирался за мной на холм, – это не самая лучшая идея была, мне кажется…

      Солнце стояло в зените, жарило еще сильнее, чем накануне, и уже в девять утра моя рубашка вся пропиталась потом.

      Вокруг звенели комары. Лес шумел, смыкаясь вершинами, и казалось, что они перешептываются. Иногда, когда кто-нибудь приподнимал ветку, чтобы пройти, она тихо хрустела, будто вздыхая.

      «А он реально живой», – подумал я.

      – Скажи им это, – посоветовал я, показывая на четверку