Лес. Марина Леонидовна Михайлова

заваривает чай, а Костик стонет, что совершенно нечего пожрать.

      А я украдкой рисую Светку на внутренней стороне крышки от конфетной коробки.

      Светка умопомрачительно красива, мне даже кажется, что она светится изнутри, полностью оправдывая свое имя.

      «Фотиния» …

      У меня поразительная память на всякий архаизм, во времена моего детства с нами жила бабушка, практически никогда не выныривающая на поверхность из религиозных молений.

      Я рисую Светку и думаю, что ей бы хорошо подошло время рыцарских романов, прекрасных дам, сумрачных героев на белых скакунах, растрясающих свои кости во славу их прихотей, и стукнутых по башке менестрелей, слагающих баллады, прекрасные и пошлые, как бабушкины настенные ковры…

      Валере же все это, конечно, не приходит в голову, и он спокойно хлопает ей по заднице при посторонних.

      И тут Наташка поворачивается ко мне…

      Наташка повернулась ко мне и тоном, не сулящим ничего хорошего, произнесла:

      – Воробьев, а ты вообще думаешь собираться? Разлегся тут, считаешь, на нас все дела должны быть повешены?..

      Я закинул крышку от конфетной коробки в тумбочку.

      – Вот с этого места поподробнее… Куда собираться?

      Губарев уставился на свои кроссовки. Учитывая его габариты, вышло это у него не очень-то ловко.

      – Я им сказал, что ты тоже идешь…

      – Куда иду-то? – заинтересовался я. – И почему я не знаю, что я куда-то иду?

      Королев с грохотом захлопнул книжку.

      – Я так и думал, что он не в теме…

      – В теме чего?..

      Светка улыбнулась, и по комнате, словно пролетели миллионы танцующих бабочек:

      – Ярик, мы упросили Геннадия Андреевича, чтобы он сводил нас в поход. С ночевкой. Показал заповедник.

      – А то тут со скуки удавишься, – добавил Вовка.

      – Только ему шесть человек нужно, – мрачно резюмировал Трифонов. – А то он жопу с дивана не поднимет.

      – И вы решили, что шестой буду я?

      Меня всегда поражала эта восхитительная способность сплоченной группы моделировать ситуацию, не учитывая мнение не входящих в нее от слова «совсем».

      – Ну, не Барсик же! – возмутился моей непонятливостью Валера.

      Барсик был местный дворовый кот, который вечно отирался у порога лаборатории в надежде, что его чем-нибудь подкормят.

      – Я бы лучше, ей Богу, с Барсиком в поход пошла, чем с Воробьевым, – произнесла в пространство Наташка. – Зануда.

      – Сачок, – добавил культурист Трифонов. – Ему бы только на диване поваляться…

      – С книжкой, – подхватила Наташка с такой интонацией, словно в ее глазах чтение приравнивалось, как минимум, к эксгибиционизму.

      Я выразительно посмотрел на Вовку.

      – Ну, книжки-то, они, того, ладно… – неуверенно сказал он.

      – Ярик, ну, чего ты, в самом деле… – заныл Губарев. – Прикольно… Тут же вообще туши лампу…

      – Скучно, – подтвердила Светка.

      – А что Геныч понимает в походах? – недовольно спросил я, придавленный