Мой парень – инопланетянин. Ольга Заровнятных

уже одна, совершенно окрыленная. Случай с Диной тут же вылетел у меня из головы, теперь меня занимало другое: оказывается, Ирка была очень интересной девчонкой. Странно, что мы раньше никогда с ней не болтали. Это ж сколько времени потеряли, эх! А могли бы уже давно дружить…

      Погода стояла расчудесная. Редкий день зимой выдавался таким ярким, таким солнечным. Подтаявший снег блестел, как слюда, свежий воздух было тем приятнее вдыхать, что он не был холодным, от него не мерзли ни нос, ни щеки до болезненного покалывания, как обычно. В такой день не по школам надо было сидеть, а идти куда-нибудь в лес или просто лепить во дворе снеговиков – я выбрала последнее и вскоре после возвращения домой уже лепила снеговика вместе с Галкой – моей подругой детства, живущей в нашем дворе.

      Галка училась в другой школе, которая была от нашего дома буквально в двух шагах. Меня в эту школу родители не отдали принципиально, отдав предпочтение новой, открывшейся в год моего поступления. Однако дружбу нашу с Галкой это не разрушило, мы каждый день встречались после школы, а каникулы так и вовсе проводили постоянно вместе – то у нее, то у меня дома, то гуляя во дворе.

      Мою подругу звали Галкой, как я уже сказала, и имя ей подходило в самый раз. Галка (то есть Галина, Галя), как и птица галка, была черноглазой, подвижной, шустрой. У нее был тонкий голос и очень живая натура. Галка была настолько любопытной, что не оставляла мне права на тайну. Так что новость о том, что в нашем классе избили девочку, была немедленно вытянута из меня во всех подробностях, вплоть до лежащих на снегу пуговиц от шубки.

      – Ну и правильно! – горячо заявила Галка. – Так ей и надо! У нас в классе тоже была одна такая. Недолго, правда. Родители ее быстро в другую школу перевели.

      – В нашу? – поинтересовалась я.

      – Не знаю, – равнодушно пожала плечами моя подруга.

      – А почему перевели? – снова спросила я.

      – А ее мальчишки после уроков в туалете заперли, – ответила Галка и зевнула. – Мы тогда во вторую смену учились, так что если бы не сторож – она бы там ночевала.

      – Ну и что, что в туалете, – не поняла я. – Что тут такого? Посидела бы – и вышла.

      – А у нас в туалете привидение водится, – прошептала Галка, мигом оживившись. – Я тебе не говорила разве?

      – Нет, – заинтригованно протянула я.

      – Да ты что! Это все знают! Там поэтому никто долго не сидит. И очереди на переменах никогда нет. Говорят, там одну девочку прямо в унитаз утянуло! – взбудоражено поведала мне подруга. – И когда эту нашу зазнайку сторож там нашел, она тоже вся мокрая была! – и Галка пририсовала снеговику губы вынутой из кармана шубы помадой. – Мамина, – непринужденно пояснила она на мой вопросительный взгляд.

      – Ничего себе! – пораженно признала я и мечтательно произнесла: – Вот бы нашу Динку в ваш туалет!..

      Тогда я еще не осознавала, что дети часто бывают неоправданно жестоки – и к чужим, и к своим близким. Что они, точно испытатели, пробуют других людей на прочность, точно те не люди, а вещи. И что любой проступок может превратить для них человека