Последний день в мае. Павел Чекалин

так скоро! – удивился сосед, отложив тетрадь. – Читай!

      – Случаются в нашем городе мероприятия различного рода, – принялся я за прочтение с выражением, – иногда спортивные и трудовые, встречаются также литературно-поэтические. Временами их посещают как спортсмены, так и писатели, но, увы, с каждым разом их становится всё меньше, а актёров разного жанра больше. Ныне принято считать себя творцом, не стараясь стать гражданином окружающего его жития, что ж, кто я такой, чтобы судить подобного писца? Пожалуй, нет никто, поэтому примусь за рассуждение: находятся у нас авторы, довольствующиеся тем, что видят смысл в каждом слове. И, собирая из последних некоторое количество фразочек, они не особо старательно превращают их в, как им кажется, поучительный текст. Книжка эта делается, чтобы показать себя, свою значимость, а вовсе не общество и проблемы, находящиеся в нём. И вот когда сей творец остается наедине с собой, но, оказавшись перед коллективом, он тонет. На дно он идёт, потому как осознаёт, что работа его, как и он сам, лишние, но не потому, что он плох как человек, а отвратителен в качестве сочинителя, создавшего вторичную и приторно-пафосную ошибку, забывая, что нет и малой мысли, которой бы не знали до него. Итак, товарищи, призываю вас создавать искусство с оглядкой на вашу жизнь! – окончил я, сделав совершив вдох и выдох.

      – Смело… Даже очень, – произнёс Владилен, посмотрев на меня, раскачивая головой, – с каждым разом он мне всё более интересен, именно как человек. Хотелось бы встретиться, но поверь, он не простой критик.

      – Почему ты так считаешь?! – удивился я, отложив газету.

      – К простым критикам не прислушиваются столь внимательно и уж тем более не исполняют все его рекомендации, – ответил Сухарев, развернувшись в мою сторону, – а от отца мне стало известно, что человек, с которым случился конфуз, действительно покинул Москву, отбыв в одно из близлежащих сёл.

      – Как необычно… Честно, я с таким первый раз сталкиваюсь. Конечно, за всё сказанное следует отвечать, но чтобы так оперативно и… гуманно? – произнёс я. – От этого ещё больше вопросов к личности Уварова.

      – Согласен, – ответил Владилен, расстилая кровать. – Но недаром есть поговорка «меньше знаешь – крепче спишь», так что давай прислушаемся к народной мудрости и пойдём на боковую, завтра у нас много дел.

      Выключив свет и уложившись на кровать, я сразу же уснул в ожидании следующего утра.

      ***

      Во второй половине субботнего дня, мы принялись приводить себя в порядок. Я старательно разгладил одежду и повторно осмотрел цветы, аккуратно упаковав их в дорогу.

      К четырём часам мы подошли к автобусной остановке и, сев в почти пустой транспорт, отправились к родителям Владилена. Вечер обещал стать прекрасным, этому благоприятствовала как хорошая погода, так и приветливые лица горожан. Их трудовые смены подходили к концу, и они, наполняя салон, спешили домой, чтобы насладиться общением с родными и провести время в атмосфере досуга.

      Наконец, мы прибыли на место. Поднявшись на этаж, философ