Мрачный Взвод. Моровое поветрие. Рита Хоффман

сидел за столом, а мысленно уже по улицам Ярилова града мчался. Домой хотелось, как же хотелось домой!

      – Идти тебе пора, – будто поняв все по его лицу, вдруг сказала Малуша. – Плохо будет – попроси пива.

      – Хорошо.

      О соседях беспокоиться Станислав не стал, просто вышел из дома и побрел в сторону крепости. А чего теперь бояться, если все уже сделано? Отдалась ему Малуша, он жениться пообещал, теперь хочешь не хочешь, а сватов отправлять придется. А коль она еще и понесет…

      Тошно ему стало от самого себя, нутро узлом скрутило. Чудом до крепости дошел, поднялся на второй этаж и в комнату свою проскользнул. Там стянул рубаху, Малушей пропахшую, и на постель упал.

      – Натворил ты дел, да?

      Станислав даже головы не поднял, только глубже носом в одеяло зарылся.

      – Нигде от тебя не скрыться, – буркнул он.

      – С девицами развлекаться не грешно, но Малуша-то девушка непростая, батюшка ее во дворец вхож, к царю…

      – Новый царь у нас. Может, больше не будет он батюшке Малушиному благоволить.

      – Любишь ее?

      Станислав лег на спину, в потолок уставился. Долго думал, потом повернул голову, посмотрел на сестру, за столом сидевшую, и ответил:

      – Люблю, кажется.

      – Значит, женишься.

      – Значит, женюсь, – эхом откликнулся Станислав.

      Да только не чувствовал он счастья. На шее будто петля затягивалась.

      Глава 4. Ярина

      Очнулась она спеленатая, как новорожденный. Ни неба, ни земли не видела – только темноту, а когда шевелиться пыталась, раскачивался кокон, в который ее завернули. Тихо вокруг было, только деревья стонали да ветер пел.

      – Батюшка? – выкрикнула Ярина, отчаянно пытаясь выбраться. – Батя?!

      Никто не откликнулся. Голова отозвалась на крик болью, и Ярина вспомнила, что последнее видела перед тем, как провалиться в липкую темноту: батюшка заносил над ней топор.

      Она мотнула головой, зубы сжала. Не могло такого быть! Чтобы батюшка да ударил ее? Немыслимо!

      Ярина разозлилась, принялась зубами рвать ткань, которой ее спеленали. Кое-как освободила руки, вцепилась в полотно и давай драть его, словно кошка. Столько в ней злости было, столько обиды! Да кто ж так с людьми поступает?!

      Ткань поддалась, затрещала, Ярина вцепилась в края дыры и потянула в разные стороны что было духу. Сперва увидела серый свет, затем деревья, а потом кокон разорвался – и она выпала из него. Больно ушиблась, и колени, и локти содрала, перевернулась на спину и уставилась в серое небо, проглядывавшее сквозь ветки.

      – Что ж это творится-то? – пробормотала Ярина, переведя дух.

      Ее темницу подвесили на дереве, теперь опустевший кокон болтался на ветке. И так гадко на душе у Ярины стало, ведь знала она, что так только с покойниками обходятся. Порой, чтобы до тела дикие звери не добрались, оставляли его на дереве, спеленав. Но с ней-то за что так поступили?!

      Она