Мрачный Взвод. Моровое поветрие. Рита Хоффман

как тебе? – Малуша оперлась локотками на стол и заглянула ему в глаза.

      – Горько… А теперь сладко, – удивленно пробормотал Станислав. – И правда малина!

      Рассмеялся, и вдруг так хорошо ему стало! Легко, тепло в груди, еще и щеки зарумянились.

      – Ты бери, бери соленья! – захлопотала Малуша. – Не стесняйся!

      Долго они за столом просидели: уже и звезды в небе появились, и месяц поднялся. Станислав ел, пил настойку и с каждой стопкой все свободнее себя чувствовал. И стало ему казаться, что так жить правильно: честным трудом зарабатывать, дом содержать в порядке, жену любить, а там и детей завести.

      – Поздно уже, – вдруг спохватилась Малуша. – Тебя матушка искать не станет?

      – Взрослый я уже, – отмахнулся Станислав. – Что хочу, то и делаю.

      Проснулось в нем желание похулиганить, захотелось прямо сейчас встать, вернуться в крепость и все отцу высказать. А может, и подраться с ним!

      Станислав не заметил, как Малуша с табурета соскользнула, ближе подошла, за руки взяла его. Как завороженный встал и за ней пошел, увлекаемый блеском ее глаз. Смотрел только на лицо любимой, на щеки горящие, на полные губы, оторваться не мог.

      Когда она толкнула его на постель, не сопротивлялся, разлегся вальяжно и спросил:

      – Здесь я спать буду?

      – Коль захочешь.

      Станислав не ожидал, что Малуша подол приподнимет и на колени ему сядет, полными бедрами сожмет его и вперед подастся, да так, что носы их коснутся друг друга.

      – Ты что делаешь? – пробормотал он, стараясь не выдать своего смущения.

      – Люблю я тебя, – прошептала Малуша. – И твоею быть хочу!

      – Руки я твоей не просил еще, батюшка твой…

      – Нет здесь ни батюшки, ни матушки, только мы с тобой. Я доверяю тебе как себе, точно знаю, что ты от меня не отвернешься. Так чего нам ждать?

      Руки сами собой на ее округлых бедрах оказались, губы прильнули к губам. Сам не понимал Станислав, что делает, но старался как мог.

      Малуша отстранилась, помогла ему сарафан с себя снять, и увидел Станислав то, что от чужих глаз скрыто было. Обомлел, глазел, должно быть, долго, потому что Малуша вдруг стыдливо прикрылась и опустила голову.

      – Что же ты? – взволнованно спросил Станислав.

      – Не по нраву я тебе? – тихо спросила она.

      – Да я никого красивее в жизни не видел! – восхищенно воскликнул он. – Малуша, красавица моя, стыдиться тебе нечего!

      Станислав обнял ее, поцелуями покрыл округлые плечи, белую шею, мягкие руки. Сердце его колотилось в груди молотом, шум в ушах такой стоял, что он не слышал ничего.

      – Тогда пообещай, что я стану твоей женой, – тихо попросила Малуша.

      Что угодно он пообещать мог, на что угодно согласиться. Один вид ее такое пламя в груди разжигал, что Станислав думать не мог, только и делал, что вздыхал порывисто и руками мягкое тело оглаживал.

      – Станешь, – прошептал он на ушко Малуше. – Чем хочешь поклянусь!

      Не пришлось