Криминологическая кибербезопасность. Теоретические, правовые и технологические основы. Вугар Фуад Оглы Джафарли

проектом определяются ее принципы и направления, а также место документа в системе российских НПА, отмечается возрастание возможностей ИКТ для совершения ряда новых правонарушений, а также развития уже существующих угроз против личности, общества и государства. Трансграничность киберпространства, активное использование его российскими гражданами России определяют, с одной стороны, новые возможности для них, но одновременно способствуют развитию новых угроз.

      Стратегия дифференцирует термины «информационная безопасность» и «кибербезопасность», справедливо соотнося такой подход со сложившимися международными стандартами, согласно которым второй термин более узок, нежели первый, поскольку информационное пространство, образуемое не только ИКТ, гораздо шире, а киберпространство формируется лишь посредством определенных программно-технических средств. Что касается места Стратегии в системе действующего законодательства, то рассматриваемый проект обоснованно указывает на специфичный предмет, регулируемый Стратегией, которая не противоречит действующим нормативным актам, не создавая, таким образом, избыточного регулирования[66].

      Отдельно, в качестве наиболее продвинутых, следует отметить два документа, посвященных проблемам регулирования отношений в сфере технологий искусственного интеллекта и робототехники. Очевидно, что на государственном уровне осознан потенциал в развитии отмеченных технологий как наиболее перспективных, устремленных в скорое будущее.

      В Национальной стратегии развития искусственного интеллекта на период до 2030 г. (далее – Стратегия ИИ 2030) прежде всего в качестве приоритетов определяется ряд важных направлений, в частности она является основой для разработки (корректировки) государственных программ и проектов как федерального, так и регионального значения. Помимо этого, плановые и программно-целевые документы экономических субъектов с государственным участием также должны учитывать Стратегию ИИ 2030 при любой деятельности, связанной с развитием искусственного интеллекта.

      Отмечается, что процесс создания универсального (сильного) ИИ, способного, подобно человеку, на мышление, решение различных задач, взаимодействие и адаптацию к изменяющимся условиям, представляет собой сложную научно-техническую проблему, для решения которой необходимо привлечение естественно-научного, технического и социально-гуманитарного ресурсов. При этом результатом могут быть как позитивные изменения в ключевых сферах жизнедеятельности, так и негативные последствия, вызванные значительными, сопутствующими развитию технологий ИИ, социальными и технологическими изменениями[67].

      Одним из наиболее актуальных на данный момент документов, направленных на создание правовой основы для сферы информационно-коммуникационных технологий, является Концепция развития регулирования отношений в сфере технологий искусственного интеллекта и робототехники до

66

См.: Проект Концепции стратегии кибербезопасности Российской Федерации // URL: http://council.gov.ru/media/files/41d4b3dfbdb25cea8a73.pdf (дата обращения: 04.07.2020).

67

См.: Национальная стратегия развития искусственного интеллекта на период до 2030 г. (утв. Указом Президента Российской Федерации от 10 октября 2019 г. № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации») // URL: https://demo.consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc&ts=509227280020597391178343916&cacheid=1027D8514BA2833C1D0FB38A11A3E1C1&mode=splus&base=RZR&n=335184&rnd=35A6EFA0D81B0F57AA99DF61EDFD2A78#5nlm6562zew (дата обращения: 28.08.2020).