Падение к тебе. Далия Линд

которые раз за разом удивляли меня своей музыкой. Лия удивляла глубокими текстами и своим ангельским голосом, Тео удивлял качеством работы, которое он вкладывал в каждый трек… Тео не переставал меня удивлять.

      Вот и сейчас, когда мы сидели в его машине, в подземном гараже редакции «БЛАСТ!», популярного музыкального журнала, Тео меня удивил.

      – Эмеральд, что ты будешь делать на Рождество? – спросил он, перекатывая сигарету в тонких губах. Я на секунду опешила.

      – То же, что делаю каждый год. Мама готовит «празднество семи рыб», к нам приходит семья, мы перемываем кости родственникам и знакомым…

      – Что еще за семь рыб? – Тео удивленно приподнял бровь, смотря на меня как на экспонат в музее.

      – Это традиция. Вроде бы итальянская, я не уверена. Семь блюд из морепродуктов, мама обычно делает треску, лосось, креветки, кальмаров, – я на секунду закрыла глаза, пытаясь представить наш ежегодный стол, – а, точно, еще лобстера и устрицы. А папа делает канноли.

      – Канноли тоже с рыбой? – уточнил Тео с ухмылкой.

      – Нет, конечно. А что ты обычно делаешь на Рождество?

      Ухмылка Тео исчезла с его губ и он отвернулся от меня. Я вгляделась в его серьезное лицо, которое отражалось в зеркале заднего вида. Почему он выглядел таким несчастным?

      – Я не праздную, – сказал он своим обычным холодным и отстраненным тоном.

      – По религиозным причинам?

      Тео хмыкнул и затушил окурок в пепельнице между нашими коленями.

      – Просто не праздную. Не с кем.

      Это меня удивило. Я думала, что Тео приезжает к своим таким же ледяным родителям, они садятся за длинный стол, за которым нужно кричать, чтобы услышать друг друга, и чинно пьют шампанское.

      – А как же семья? Лия? Другие ребята из группы?

      – Я тебе уже говорил, что ты задаешь слишком много вопросов? – в его голосе не было раздражения, только странная усталость. Я вжалась в сидение и затихла. Лучше бы он был раздражен или злился. Я знала, как с этим справляться. А вот с грустью и усталостью Тео я еще никогда не встречалась. И тут я выпалила то, за что мне тут же захотелось дать самой себе затрещину.

      – Приходи к нам праздновать. Никто не должен быть один на Рождество.

            Тео снова уставился на меня как на музейный экспонат. Меня бесил этот взгляд. Это была вторая вещь, которая бесила меня в том, как Тео со мной взаимодействовал. Первая – то, что он всегда называл меня Эмеральд. Не Эм, да хотя бы Эмми, как папа. Только Эмеральд. А теперь еще и этот взгляд. Но тут на лице Тео появилась улыбка и я совсем перестала понимать происходящее.

      – Знаешь, ты права. Я приду.

      Я тут же захотела провалиться сквозь дорогие кожаные кресла джипа прямо на пол парковки. А можно еще и под него, под всю нью-йоркскую подземку. Он придет…. Рок-звезда на раскладном стульчике сидит в нашей тесной гостиной. Мне хотелось сказать, что мы не будем праздновать в этом году, и вообще улетаем на Гавайи, но что-то не давало мне открыть рот. Возможно, это был заметно повеселевший вид Тео.

      Следующие