Замогильные записки Пикквикского клуба. Чарльз Диккенс

и вьется плющ зеленый.

      – Прекрасно, прекрасно! – воскликнул м‑р Снодграс в порыве поэтического воодушевления. – Как хороша идея – кормить отборную зелень развалинами веков минувших! Ведь это, я полагаю, должно понимать в аллегорическом смысле?

      – Разумеется, – отвечал пастор.

      – Могу ли, с вашего позволения, украсить свой путевой журнал произведением вашей музы?

      – Сделайте милость!

      – И вы продиктуете?

      – Извольте.

      После диктовки стихотворение еще раз было прочтено для исключительного наслаждения м‑ра Пикквика, который, в свою очередь, нашел, что стихи были превосходны во всех возможных отношениях. Тетушка заметила, однако ж, и весьма справедливо, что отсутствие рифмы несколько уменьшает достоинство «Зеленого плюща», но м‑р Снодграс объяснил весьма удовлетворительно, что рифма, собственно говоря, изобретена в продолжение средних веков, и что, следовательно, без неё легко обойтись в девятнадцатом веке.

      – Позвольте спросить вас, сэр, – сказал м‑р Пикквик, – мне, однако ж, очень совестно… знакомство наше началось так недавно…

      – Что такое? Пожалуйста, без церемоний, – отвечал обязательный пастор, – я весь к вашим услугам.

      – Я полагаю, в продолжение своей жизни, посвященной высокому служению на пользу человечества, вы должны были видеть множество сцен и событий, достойных перейти в потомство.

      – Вы угадали: я был свидетелем многих приключений, но характер их вообще скромен и односторонен; потому что круг моих действий всегда был крайне ограничен.

      – Мне кажется, вы хорошо помните историю Джона Эдмондса, если не ошибаюсь, – сказал м‑р Уардль, желавший, по-видимому, расшевелить своего друга в назидание столичных гостей.

      Пастор слегка кивнул головою в знак согласия и хотел свести разговор на другие предметы: но м‑р Пикквик поспешил его прервать:

      – Прошу извинить, сэр, мне бы хотелось знать: кто такой был Джон Эдмондс?

      – Вот этот же вопрос хотел и я предложить вам, сэр, – торопливо сказал м‑р Снодграс.

      – Это значит, почтенный друг, что вам надобно удовлетворить любопытство этих джентльменов, и чем скорее, тем лучше, – сказал веселый хозяин, – собирайтесь с духом и рассказывайте.

      Пастор улыбнулся, кашлянул и подвинул свой стул. Остальные члены веселой компании, со включением м‑ра Топмана и девствующей тетки, неразлучных спутников во весь вечер, также придвинули свои стулья и сформировали правильный полукруг по обеим сторонам будущего рассказчика. Когда, наконец, приставили слуховой рожок к правому уху старой леди и ущипнули за ногу м‑ра Миллера, успевшего заснуть в продолжение чтения стихов, почтенный пастор, без всяких предварительных объяснений, начал свою назидательную повесть, которую, с позволения читателя, мы должны будем озаглавить просто:

Возвращение на родину.

      «Когда я первый раз поселился в этой деревне, – этому уже слишком двадцать пять лет, – самым замечательным лицом между моими прихожанами был некто Эдмондс, арендатор небольшой фермы. Был он человек угрюмый,