Небесный Стокгольм. Олег Нестеров

к нашему волшебному сундучку. Что там нужно-то?

      – Ну что-то типа пазла или шарады.

      – Да нет, какая шарада? Это скорее частушка, форма одна, музыка одна, а вариантов сотни тысяч.

      – Красивый язык, – вдруг сказал Кира.

      Женщины-феи хлопотали на кухне.

      – Знать бы, о чем говорят.

      – Я думаю, у них тут разговор один. Лаврушку кинула? Да. Когда пирожки вынимать? Через минуту. Вопрос-ответ.

      – Может быть вопрос-ответ?

      – На татарском.

      – При чем здесь татарский?

      – Чтоб никто не догадался.

      – Я вчера по радио слушал передачу, рассказывали про новые моющие средства и давали советы.

      – «Снежинка», «Лебедь», «Универсол».

      – «Ракета».

      – «Эра». «Синтпол».

      – «Мильвок».

      – «Персиль». Шах.

      – «Капронил». Мат!

      – И какие там советы давали?

      – Одна слушательница из Читы спрашивала, можно ли мыть голову стиральным порошком «Новость».

      – Вот бы с ней познакомиться.

      – Врач-косметолог Гусарова ей ответила, что, несмотря на то что этот порошок получил широкое распространение в нашем быту и хорошо стирает в жесткой воде, мыть им голову нельзя. Потому что в его состав входят очень едкие вещества, можно повредить не только волосы, но и…

      – Голову! Голову можно повредить!

      – Кира, ты с чем пирожок съел? Мне кажется, в них тетеньки что-то свое, восточное подмешивают для счастья.

      – То-то мы сюда ходим.

      – Подсели! Как и весь МАРХИ.

      – Радио! – Кира победно улыбался. – Ему зада ют вопросы, оно отвечает. Вот тебе и конструкция.

      – Татарское радио?

      – Глупый ты, Антон, армянское. Помнишь, нам Люся рассказывала про диктора-идиота?

      – Умнейший, кстати, диктор.

      К: Армянское радио спрашивают: «Чем социализм отличается от капитализма?» – «При капитализме человек эксплуатирует человека, а при социализме наоборот».

      – Можно на работу год не ходить, – мечтательно сказал Антон. – Соберу удочки, поеду к бабке на Упу лещей ловить. А Филиппычу скажем, что работаем, нужны сплошные библиотечные дни, чтобы энергию и напор в кулак собрать. Нет, правда, какой смысла все сразу сдавать? Давайте пару-тройку месяцев тему помурыжим.

      – У тебя замашки жучка-плановика. Ты в курсе, что за неверную отчетность ввели уголовную ответственность?

      – Мы друг друга не сдадим. А они, – он кивнул на пирожковых фей, – нас не слышали. Гуляем.

      – А где Мухин?

* * *

      – Я теперь у Кобзона.

      – Этот с коком, что ли? «А у нас во дворе»? «По Ангаре»?

      – Он.

      – А как же музыка, Мухин? У тебя же прорыв запланирован.

      – У меня жена молодая, мне зарабатывать нужно, я еще и мать кормлю.

      – А Бернес? Тебе же он нравился?

      – Боюсь я. У него концерты все сплошь левые. Митя Городецкий, его импресарио, всегда только за наличный расчет их ставит. Получит деньги и раздает нам в машине. Каждый