Прощай, девственность!. Данила Чебоксаров

авторов – изучает как художественную литературу, так и нон-фикшн. По обильному убуху и сам творит: пишет начисто упоротые, безупречно шизофренические стихотворения, нисколько не заботясь о размере, содержании и даже рифме.

      Ещё что? Архаил Ипатьевич некоторым образом спортсмен, боец ММА. Правда, не очень успешный – он уделяет куда больше времени бухалову, дрочке и чтению, нежели тренировкам. На его счету 13 боёв на профессиональных помостах, из них 11 поражений и 2 ничьих. Можно ещё пару его занятий и предпочтений упомянуть, но это не пройдёт цензуру, и посему на этом закончим.

      Гражданин Пореев, несмотря на прохладную погоду, был облачён лишь в кумачовые бриджи с изображением герба СССР спереди, (на голое тело), и был бос, как босс Толстой. Если бы читатель волею судьбы или случая оказался в этот момент в Купавне, выскочил бы из кустов с АК-47 и навёл дуло на Пореева, то тот, если бы не был в жопу пьян (сейчас он как раз лишь чутка подбухнут, так что прокатило бы), то поднял бы вверх руки, а читатель имел бы все основания удивиться тому, что такой брутальный на первый взгляд мужик бреет подмышки. Более того, если бы второй читатель, случайно оказавшийся в соседних кустах, воспользовавшись тем, что первый читатель держит героя на мушке, осторожно подошёл бы к Порееву и спустил ему кроваво-красные бриджи до колен, то оба читателя убедились бы в том, что сей сермяжный анархист бреет и лобок. И это при том, что у него борода, длинные волосы, шерстистая грудь, ноги, плечи и даже немного спина. Потом бы, наверное, все трое добродушно рассмеялись и пошли бы к Порееву пить водку «Гжелка», три бутылки которой он нёс в непрозрачном целлофановом пакете с логотипом «Дикси», и на исходе второго пузыря начали бы обсуждать, достойно ли перманентному революционеру и истинному нонконформисту брить подмышки и яйца; впрочем, такое развитие событий совсем уж из области социальной фантастики. В реальности же, вместо двух читателей в кустах Архаил Ипатьевич, проходя с эконом-водкой «Гжелка» мимо участка Вронской, хуем почувствовал необходимость зайти на участок Вронской (сидящих на участке Вронской за столом под пышной выродившейся яблоней Вронской, Райской и Мещрякова с улицы не было видно за домом, построенным на участке Вронской). Открыв калитку и пройдя по заросшей тропинке, он услышал приглушённые голоса и понял, что интуиция в лице хуя (или хуй в лице интуиции), его не обманули.

      – Ебите меня семеро! – радушно воскликнул Пореев, увидев троицу под ветвистой кряжистой яблоней. – Кого я вижу!

      – Какие люди! – искренне обрадовалась Вронская. – Ты видишь Вронскую, Райскую и примкнувшего к ним Мещрякова, Тибальта Рудольфовича, тебе не знакомого!

      – Здоров, хуила анархо-синдикалистская! – ласково промолвила Райская.

      – И вам не болеть, пробляди вы ненасытные! – ей в тон отозвался анархо-синдикалистская хуила. – И тебе, ёбарь мушкетёрского толка, мне не знакомый!

      – С ёбарем вы глубоко заблудились, любезнейший и благороднейший шевалье! – поправил