Больше не твои. После развода. Амина Асхадова

за ним сквозь влажные ресницы.

      – Кем тебе приходится тот мужчина?

      – Какое тебе дело? Вы вызвали ему скорую? Ему же плохо…

      – Я не оказываю благотворительные услуги.

      – Ты только разрушаешь, – всхлипываю тихо. – Где Селин?!

      – Селин спит. Она не проснулась от нашего осторожного вмешательства. Подумай, хочешь ли ты быть частью нашей жизни, или мой автомобиль вернет тебя к твоему хлюпику. Без дочери. Я предупреждал тебя, Айлин.

      – Ты чудовище, Рамис…

      – Я лишь хочу все исправить, но ты и шанса мне не даешь.

      У меня был выбор без выбора.

      И не больше.

      Когда приносят дочь, я больше не сдерживаюсь и тихонько плачу. Поправив локоны на ее голове, я замечаю, что Селин действительно не просыпалась после вынужденной остановки. Она сладко спала.

      – Ты отвезешь нас обратно?.. – решаюсь спросить.

      – Поздно, Айлин. Обратно не будет, я предлагал по-хорошему.

      Посмотрев на Рамиса исподлобья, я укладываю дочь на кровать, закрывая дочь собой от его взглядов, и тихонько ложусь рядом с ней и подгибаю ноги в коленях. Стараясь не разбудить дочь, я прижимаю ее к себе и крепко-крепко обнимаю.

      – Мамочка…

      Селин просыпается, щурится от яркого света и тянет ко мне свои ладошки. С нее сняли верхнюю одежду, оставив праздничное платье. Я беру плед с края кровати и укрываю нас им.

      – Я здесь, Селин. Здесь, малышка.

      – А где мы?

      – У Деда Мороза, – говорю первое попавшееся.

      – У злого или хорошего?

      – Селин…

      Я осекаюсь, чувствуя на своей спине прожигающий взгляд Рамиса. Он не уходит, как мне бы хотелось.

      – Давай поспим, ладно?

      – А ты никуда не уйдешь?

      – Я буду рядом. Я всегда буду рядом…

      За спиной раздаются тихие шаги, выключается свет, а затем хлопает дверь. Я вздрагиваю, кусая губы от раздирающих грудь рыданий. Очевидно, что сегодня уйти нам не дадут.

      И дадут ли вообще – очень большой вопрос.

      Под гнетом эмоций я очень быстро засыпаю, а проснувшись утром, обнаруживаю, что Селин больше нет рядом. Ни в кровати, ни в спальне.

      Ее нигде нет.

      – Селин?! Селин, где ты?

      Проснувшись утром, я чувствую холод и одиночество.

      А вместо дочери в моих объятиях – ее плюшевый медведь. И ничего больше.

      Подскочив на кровати как ужаленная, я оглядываюсь в поисках Селин, но не нахожу ее. Я бросаюсь к телефону, чтобы немедленно вызвать полицию, но вспоминаю, что сумочку у меня отобрали. Вместе с документами дочери и нашими билетами до Новосибирска…

      Вспомнив прошлую ночь, я чувствую, как в груди начинает бешено колотиться сердце, а кровь по венам разгоняется с такой силой, что в глазах темнеет.

      Вскочив с кровати, мне начинает казаться, что я вот-вот упаду. Тотчас же. Схватившись за косяк ванной комнаты, я открываю дверь, но в ванной комнате дочери тоже нет.

      – Селин! – кричу со всех сил.

      Неужели Рамис опустился до такого?

      Неужели он отобрал у меня дочь?

      Увез, упрятал,