Больше не твои. После развода. Амина Асхадова

имся, Айлин.

      Эти слова я сказал ей однажды, выслав копию свидетельства о разводе почтой. С того дня мы больше не встречались, я не следил ни за Айлин, ни за ее жизнью.

      Теперь я мчал на скорости сто восемьдесят, чтобы приехать ко дню рождения дочери.

      Дочери, о существовании которой узнал сегодня утром.

      Почти пять, черт раздери, лет спустя.

      Конец ноября. Метель. Дворники работают на максимуме, ярость порой затмевает глаза и в голове все время как на репите – ее мольбы много лет назад. Сохранить беременность, не отправлять на аборт, попробовать начать сначала.

      Я отправил.

      Забыл о ней через месяц-другой, как раз после того, как отправил документы о разводе, продублировав сообщением. Она прочитала и ничего не ответила. Мне и не надо было, чтобы отвечала. Ее контакт я не поднимал все четыре с половиной года после развода, не интересовался, не смотрел фото, не спрашивал о семье и о здоровье ее матери. Мне было ровно.

      До сегодняшнего дня.

      Утром мне сообщили, что видели мою бывшую жену. Не одну. С ребенком. Девочке на вид года четыре, не меньше.

      По документам из личного дела – родилась в ноябре.

      Таир сказал, копия моя.

      Я и без него это понимал, только верить в это напрочь отказывался, пока своими глазами на нее не взгляну. И пока не увижу в глазах Айлин знакомый страх.

      В провинцию я приезжаю далеко за полночь, снимаю отель неподалеку от необходимого кафе и делаю несколько звонков.

      – Таир, найди информацию о докторе, которая делала аборт. Если есть адрес, вышли туда людей, пусть допросят, что к чему. Можно применить силу и припугнуть. Я хочу знать правду.

      – Будет сделано, Рамис Аязович.

      Положив трубку, достаю из дела фотографию девочки. Снова и снова. Темные волосы, большие карие глаза, моя внешность. Чисто моя.

      За окном уже светает, но мозг так и не выключается. Вообще. В какой-то момент срываюсь на улицу, сажусь в тачку и собираюсь ехать к Айлин, но вовремя торможу. Если сейчас ей покажусь, на утро Айлин попытается сбежать, и я сорвусь на ней, как и раньше.

      Уснуть удается только под утро, после обеда сразу вызываю к себе Таира.

      – Узнать удалось немногое, Рамис Аязович. Павлова уволилась через несколько месяцев после приема вашей жены. Но также у нас есть информация, что врач была заинтересованным лицом.

      – В каком плане?

      – Павлова была знакома с Исмаиловой Региной. Последняя является подругой вашей жены… бывшей жены, – исправляется Таир.

      – Как интересно, – цежу сквозь зубы.

      Таир протягивает дело на Исмаилову и Павлову. Местонахождение последней неизвестно, возможно, она вышла замуж и сменила фамилию. Или, зная, что ее будут искать – просто сменила фамилию.

      К вечеру мы выезжаем к нужному кафе, с виду внутри уже много детей и взрослых, но мне в каждом из гостей чудится Айлин. Скорее всего, у меня просто едет крыша.

      – Прикажете организовать группу для входа в кафе?

      – Переключись, Таир. В кафе дети, а не вооруженные мужики. Там всего лишь Айлин с моим ребенком. И теперь они уже никуда не денутся.

      Я выбираюсь из внедорожника, не сводя глаз с витрины кафе. Речь не придумывал, плана тоже нет. Знаю, что хочу внутрь. Хочу увидеть ее, хочу задать вопросы и услышать, что ответит.

      Затормозив у входа, даю последнее указание:

      – Закройте кафе с черного входа. Она побежит туда.

      – Сделаем.

      – Силу не применять. Поплатится любой, кто испортит день рождения моей дочери.

      Моей дочери.

      Эта принадлежность режет слух и выносит не по-детски, выворачивая всего наизнанку. Как с этим жить – я пока не знал.

      Толкнув дверь, я захожу внутрь и первой, в кого я врезаюсь взглядом, оказывается моя бывшая жена с ребенком на руках.

      Глава 2

      Айлин

      – Почему у моих друзей есть папа, а у меня нет?

      От вопроса дочери в груди болезненно сжимается сердце.

      Я спешу опуститься перед ней на колени, чтобы вытереть ее подступающие слезы. Я знала, что рано или поздно наступит то время, когда в ее маленькой головке начнут созревать подобные вопросы, но я точно не думала, что это время наступит так быстро.

      Селин было всего четыре. Сегодня исполнилось.

      И праздник в честь дня ее рождения, который я создавала для нее с таким трудом, грозил вот-вот превратиться для нее в самое ужасное воспоминание.

      – Папа от нас ушел? Он бросил нас? Я виновата? – атакует вопросами дочь.

      – Эй, малышка, кто тебе это сказал?

      Дочка опускает глаза в пол, не желая со мной секретничать. Оглянувшись на ее приглашенных друзей, которых она выбирала с особой тщательностью, я хмурю брови. Кто же мог сказать ей такое? Точно не Зоя – это была лучшая подружка Селин в садике, и это