Дзен в стиле дзинь. Венера Петрова

Заставят поверить, что они и только они достойны лучшего. Иногда могут приручить и саму судьбу.

      Сколько же ей лет? Раз знает себе цену, выглядит на все сто при совсем обычной азиатской своей внешности, она довольно-таки много лет топчет землю. Одним словом, она – подполковник милиции. Обычно, не каждая удостаивается такого звания. Совсем честным путём достичь таких высот в этой сфере почти невозможно. Это потолок даже для мужчин, которым для этого нужно напрягаться только в профессиональном отношении. Это – предел мечтаний людей в погонах. О чём ещё мечтать, где не принято звёзд с неба хватать, а видеть их на своих погонах. Для этого положить всю свою жизнь с бессонными ночами, практически без выходных и с неполноценным отпуском. Без личной жизни с её маленькими радостями, обычным семейным счастьем. Им же приходится бояться 24/7 старших по званию, проверок, службы собственной безопасности, прокуратуры. Правда, компенсируют это, отыгрываясь на гражданских.

      Люция Николаевна сейчас в том самом звании и в нужной должности, что впору всем её бояться, а не она кого-то ещё. Хотя, она и раньше себя в обиду не давала. С самого начала смогла себя подать правильно, что особых проблем из-за половой принадлежности не испытывала. Её яркая индивидуальность, инициативность выгодно сочеталась с обострённым чувством справедливости, которая иногда бывает востребована в правоохранительных органах. Признаюсь, эти правильные слова, которые, как правило, уместны для характеристики или резюме, перетащила со своей статьи. С неё, собственно, и началась наша с Люцией как бы дружба. Скажем, мы в течение нескольких лет были приятельницами. До поры, до времени… Дружить с подполковником, будучи гражданским, не всегда реально. Мы и не дружили, так, взаимовыгодно сотрудничали. Может, я не только пиарила, а ещё что-то делала во благо своей страны. Зачем нужны неправильные правильным, как Люция? В качестве лакмусовой бумаги, чтоб знать, чем дышат в самых низах, может.

      Сама Люция, как истинный символ революции, в авангарде всего. Всё-то она знает, не только в своей сфере. Она может быть палочкой-выручалочкой в любой области в жизни, связующим звеном между сильными мира сего и простыми смертными. За годы работы у себя в «конторе» и, благодаря своей общественной деятельности, обросла нужными связями на все случаи жизни. Вся такая правильная, всё в рамках закона – блатная, одним словом.

      Для неё ничего невозможного нет. Если даже не сможет помочь в каком-то одном деле, она всё вывернет так, будто что-то всё же сделала. Есть у неё привычка, от которой я сама избавиться бы рада. Что ни попросишь, она никогда не скажет «нет». И не факт, что в её силах хоть чем-то помочь. Хотя в её случае, она будет пытаться изображать бурную деятельность, имитировать подобие движухи, пуская пыль в глаза. Я же сразу в отказ. Молча, без объяснения причин. У неё слов в запасе много, с голосовым аппаратом всё в порядке. Я могу исподтишка всё это напоследок описать в письменном виде. Она предпочитает объясняться вслух в моменте. Уболтает любого. Умеет создать шум вокруг ничего. В этом равных ей нет. Потому всем кажется, что она профи во всём. Люси, мне кажется, могла бы сделать отличную карьеру в любой области. Уж, народным депутатом она могла бы быть, это точно. Может, к этому всё идёт, раз понадобилась я в своё время. У меня в этом деле опыт, нюх, азарт. Хотя я от неё переняла больше, чем она у меня. Живой пример непотопляемости, гибкости, беспринципности в своё время был мне, как никогда, кстати… Хотя мы оба родом из совка, с разницей ли в том, что она уже тогда была ушлой активисткой, горластой комсомолкой, а я частью совкового интерьера. Представители нашего поколения почти все мастера по переобуванию в воздухе. Люся у нас гуттаперчевая со времён с перестройки. Я же с физкультурой не дружила, даже через козла ни разу не перепрыгнула, какие там кульбиты с переобуванием. Вот потому молча внимала ей, в надежде перенять частичку передового опыта. Мастерство по переобуванию будет востребовано всегда.

      Напрямую у неё ведь не спросишь, да она сама не выдаст тайну. Говорить она умеет, а я слушать.

      – С молодёжью нынче беда. Они же без тормозов, им море по колено. Ничего, черти, не боятся.

      – И не говори. Слышала про недавнее убийство? Просто так без причины убили ни в чём не повинных людей.

      – Конечно, слышала, все только об этом только и говорят. Насмотрелись фильмов, вот и крыша едет.

      – Типа, в убийстве есть своя прелесть, это как бы романтика. В их возрасте принято подражать.

      – К чему всё это приведёт, одному богу известно.

      Разговоры ни о чём, никто бы не догадался, что одна из нас подполковник милиции, занимающая ответственный пост в УВД нашей столицы.

      – Мы одеваем, кормим, воспитываем, как нас воспитывали. В итоге получаем, чёрт-те что. Мой пока нормальный, тьфу-тьфу, тьфу, конечно. Третий курс. Ага. Большинство преступлений совершается молодыми. Да. По пьяни. Да, – начала Люция с вполне житейской темы, но повернула всё же на свою профессиональную.

      Она, обычная вроде баба, но нутро всё же мусорское. Я вовремя сошла с дистанции, тем сохранила нутро. Так-то люблю ментов, только в начале мая. С Люсей мы спелись на взаимовыгодных условиях. Люблю я людей в погонах в мужском обличии, бабы в форме обычно