Калифорнийская тайна Никсона и Громыко. сокровенная литература. Василий Ананьевич Борисенко

вообще нигде.

      Внутри жилища тут нет окон, ни комнат, ни дверей, ни перегородок,

      А г-образный, длинный, широкий коридор, и пол как лёд был гладок.

      Здесь в стенках, как бы по бокам: светильники кувшинчики пылают;

      И от них, конечно, всюду благодатные эфирные пары, клубясь, парят.

      Но вот прекрасный коридор привёл всех до дугообразного проёма;

      Когда прошли их, то открылась взору всем, громадный, странный зал.

      А из глубин его доносились тихое, журчание ручейков: начало из начал.

      Да, то был действительно, какой-то храм, очень гигантского объёма.

      Сам зал, как круглый диск, с радиусом так, примерно, в 100 метров.

      Из-за туманности вверху, наверное, потолок был ещё более высоким.

      Нашим мытарям, как муравьям сюда заблудшим, не оценить размеров —

      Сего крова, потому что им казалось всё тут неосязаемым – далёким.

      Ещё отметим мы: в этом храме было множество проёмов без дверей.

      Но подсчитать их можно, а таких тут ровно – девяносто одна штука;

      И все, как близнецы похожи, в виде дугообразных, выгнутых бровей;

      И, несомненно, видно налицо, таится в этом очень хитрая ловушка.

      Но, к сожалению, мы об этом не узнаём, а так сам зал почти пустой.

      Но не грех тут всем полюбоваться лишь одним драгоценным троном.

      Стоял он лицом, зашедшим, посередине зала, для назначения благой.

      Но, без сомнения, напоминал он отражение зеркального пола издали

      На божественный, распустившийся цветок лотоса на водяной глади.

      В глазах это просто живая картинка, с очень зачарованным видом.

      С одного бока сам трон казался путешественникам желто-медовым;

      С другой стороны уже, или под другим углом, – багряным – червонным,

      В ковровых накидках, в златых нарядах и в алмазных подвесках;

      Был он высоким, на черепашьем щите, и по праву в царских украсах,

      И, следовательно, вот тут, на этом самом драгоценном троне, лично

      Бессмертный и всесильный человек сидит, действительно, привычно.

      А рядом, как полагается, склонившись к нему, его послушники стоят.

      Благие все подвижники – ученики, одетые по сану в монашеские рясы.

      Их восемь молодых ребят, которые искоса на наших мытарей глядят.

      На что Громыко за-смеясь, сказал: «Да это явно ряженые лоботрясы».

      Никсон сразу побледнел, а генсек сказал, чтоб его заму рот зажали.

      В это время ученики внимали, чему прочитанная учителем сутра учит.

      А мытари, уняв Громыкина, сейчас глазели тут на необычайное светило.

      Которое было вверху над троном и, явно, над головой учителем парило

      В метрах так, двадцать пять от пола, без сомненья, а может и более.

      Оно было как жемчужина, но освещало весь зал в храме, тем не менее.

      Вращаясь там, на месте колесом, оно