Психогенез душевных болезней. Карл Густав Юнг

итию юнговской теории психической энергии и архетипов. Юнг считал, что для объяснения характерных при этом заболевании процессов расщепления сознания, причудливой образности мышления и утраты чувства реальности не годятся ни сексуальная теория либидо, которая ведет к понятию нарциссизма, ни личностные или наследственные оценки. Если коротко, то с учетом всего многообразия факторов незаменимой, по сути, становится теория архетипов.

      Юнг одним из первых практикующих психиатров осмелился применить методы индивидуальной психотерапии к пациентам-шизофреникам. Кроме того, в материалах этого сборника имеется ряд четких указаний, что еще в начале XX столетия он пытался проследить взаимосвязи между деятельностью врачебного персонала психиатрической лечебницы и состоянием душевнобольных. Предшественники Юнга, Форель и Блейлер[2], оба склонные к новаторскому психологическому подходу, тоже хорошо это понимали, так что в клинике Бургхольцли прилагали немало усилий к изменению общей атмосферы лечения. Сегодня подобные практики применяются довольно широко и приносят ровно те результаты, каких когда-то ожидал Юнг.

      К сожалению, сам автор написал не слишком много по теме психотерапии шизофрении, можно только пожалеть об этом. Но почему Юнг в зрелые годы избегал этого предмета? Ответ дается в позднем очерке «Текущие соображения относительно шизофрении», где утверждается, что, несмотря на все открытия последних лет, знания об этом душевном расстройстве все равно остаются крайне разрозненными, а потому допустимо разве что высказывать робкие общие суждения на основании отдельных случаев из практики.

      Ф. Риклин[3]

      I. Психология dementia praecox

      [Первая публикация: Über die Psychologie der Dementia praecox: Ein Versuch (Галле, 1907).]

      Предисловие*

      Настоящая работа – плод трехгодичных экспериментальных исследований и клинических наблюдений. Ввиду сложности и обширности материала этот труд не может притязать ни на исчерпывающую полноту изложения, ни на абсолютную бесспорность утверждений и выводов. Напротив, он сочетает в себе все недостатки эклектизма, которые многим читателям покажутся столь вопиющими, что они сочтут его скорее символом веры, нежели научным трактатом. Peu importe![4] Прежде всего я ставлю перед собой задачу объяснить, как посредством психологических исследований пришел к определенным взглядам, каковые, полагаю, вызовут множество новых вопросов и плодотворных дискуссий относительно индивидуальных психологических оснований возникновения dementia praecox.

      Мои соображения – это отнюдь не порождения фантазии, а мысли, которые оформились в течение едва ли не ежедневных бесед с моим уважаемым наставником, профессором Блейлером. Значительный вклад в накопление эмпирического материала внес мой друг доктор Риклин из Райнау, за что я искренне ему признателен. Даже при беглом взгляде нельзя не заметить, сколь многим я обязан блестящим открытиям Фрейда. Несмотря на то что его теории еще не получили заслуженного признания и до сих пор подвергаются критике даже в самых авторитетных научных кругах, надеюсь, мне будет позволено выразить свое отношение к нему. Я заинтересовался воззрениями Фрейда после прочтения его первой работы «Толкование сновидений». Позже я изучил другие его труды. Смею заверить, что поначалу и у меня возникли возражения, которые обычно выдвигают против Фрейда в литературе. Однако, сказал я себе, полемизировать с Фрейдом вправе лишь тот, кто сам неоднократно применял психоаналитический метод и в своих исследованиях действовал так же, как Фрейд; тот, кто долго и терпеливо изучал повседневную жизнь, истерию и сновидения с его точки зрения. Всем остальным не следует осуждать Фрейда, дабы не уподобиться пресловутым ученым мужам, побрезговавшим заглянуть в телескоп Галилея. Справедливость по отношению к Фрейду, впрочем, не подразумевает, как многие опасаются, безоговорочного подчинения догме; всякий волен и далее придерживаться собственного, независимого суждения. Если я, например, признаю сложные механизмы сновидений и истерии, это еще не значит, что я, вслед за Фрейдом, придаю исключительное значение детской сексуальной травме. Тем более это не означает, что я выдвигаю сексуальность на передний план и приписываю ей психологическую универсальность вслед за Фрейдом ввиду той, предположительно, огромной роли, которую сексуальность играет в человеческой психике. Что же касается терапии Фрейда, то она в лучшем случае представляет собой лишь один из нескольких возможных методов и не всегда, по всей видимости, оправдывает теоретические ожидания на практике. Как бы то ни было, все это – мелочи по сравнению с психологическими принципами, открытие которых составляет величайшую заслугу Фрейда; на них критики совершенно не обращают внимания. Тому, кто стремится отдать должное Фрейду, надлежит прислушаться к словам Эразма Роттердамского: «Unumquemque move lapidem, omnia experire, nihil intentatum relinque»[5].

      Поскольку моя работа преимущественно основана на экспериментальных изысканиях, надеюсь, читатель простит многочисленные отсылки к изданному под моей редакцией труду «Диагностические исследования ассоциаций».

      К. Г. Юнг.

      Цюрих,

2

Форель, Август (Огюст) Анри – швейцарский невропатолог, психиатр и общественный деятель, получил наибольшую известность как борец с алкоголизмом. Блейлер, Эйген – швейцарский психиатр, ввел в употребление понятия шизофрении и аутизма. – Примеч. ред.

3

Риклин, Франц – швейцарский психоаналитик и соратник Юнга, принимал деятельное участие в издании собрания сочинений автора. – Примеч. ред.

4

*Здесь и далее перевод А. Чечиной.

Это не так уж важно! (фр.) – Примеч. пер.

5

«Загляни под каждый камень, все испытай, ничего не оставляй неизведанным» (лат.); изречение из составленного гуманистом Эразмом Роттердамским сборника «Пословицы» (Adagia, I, IV, xxx). – Примеч. ред. См. переписку Юнга с Фрейдом, где содержатся многочисленные отсылки к «Психологии dementia praecox». – Примеч. ред. оригинального издания.