Лея Салье. Алексей Небоходов

снова отвела взгляд.

      В комнате стало тихо. Из соседнего двора доносился приглушённый лай собаки, где—то вдалеке хлопнула дверь. Часы тикали ровно, отсчитывая секунды, но никто из них не двигался.

      – Мы ведь уже проходили это, – сказала Татьяна, пристально глядя на дочь.

      Та лишь чуть приподняла плечи, словно пытаясь спрятаться в собственном теле.

      – Всё не так, – пробормотала она.

      – А как?

      Лена снова сделала глоток, оставила стакан на столе, провела пальцем по краю.

      – Мама… – голос её дрогнул. – Я правда влипла.

      Она сказала это тихо, почти шёпотом, но в этих словах звучало что—то необратимое.

      Татьяна долго смотрела на неё, прежде чем кивнула.

      – Тогда рассказывай.

      Лена подняла руку к виску, будто пытаясь унять головную боль, но так и не прикоснулась к коже. Веки её дрогнули, она глубоко вдохнула, словно собираясь с духом, и заговорила.

      – Несколько дней назад я встретила парня. Зовут Артём…

      Татьяна не шевельнулась, но в глазах промелькнула настороженность.

      – Дерзкий, самоуверенный… – Лена смотрела перед собой, будто вновь проживая тот момент. – Красивый, с улыбкой, которой мог очаровать кого угодно. Он легко переходил от шутки к серьёзности, будто играл с каждым словом.

      Она замолчала, проводя пальцем по запястью, где ещё оставался след от полицейского браслета.

      – Он угостил меня пивом, водил по дворам. Говорил, что живёт по своим правилам, что мир принадлежит тем, кто берёт, а не ждёт. "Никто не работает, Лена, все берут, что хотят," – повторял он.

      Голос её чуть дрогнул, но она тут же справилась с собой.

      – Я слушала. Мне нравилось, как он говорит, как смеётся, как смотрит. Он не давал мне задуматься, а если я начинала сомневаться, тут же отвлекал шуткой или касанием.

      Татьяна сжала руки в кулаки, но ничего не сказала.

      – Сегодня он позвал меня на дело, – Лена коротко усмехнулась, но в этом не было веселья. – Подвел к салону сотовой связи, оглянулся и сказал: "Ты просто постоишь у входа, а я – быстро туда—обратно."

      Она сжала пальцы в кулак, оставляя на ладонях полумесяцы от ногтей.

      – Я замялась. Не знала, что сказать. Тогда он приобнял меня за талию, прижался и прошептал: "Не бойся, детка. Мы будем королями ночи."

      Лена глубоко вдохнула, прикрыла глаза на мгновение.

      – Всё пошло не так.

      Татьяна сжала губы, не перебивая.

      – Сирена. Свет. Люди. Визг шин. Я замерла, а он исчез. Просто оставил меня там, одну.

      Она резко подняла голову, и в её глазах было что—то похожее на горечь.

      – Меня забрали. В участке составили протокол, завели дело. Взяли подписку о невыезде.

      В комнате стало ещё тише, только с улицы доносился далёкий гул проезжающих машин. Татьяна провела языком по сухим губам и отвела взгляд в сторону:

      – Ты понимаешь, что сделала?

      Лена не ответила. Она знала, что мать права, и теперь сидела сгорбившись. Её пальцы вцепились в колени, а плечи сотрясались от спазматических