Зимняя бегония. Том 2.

ты только эти две строчки и увидел! Ну что за пошлость! Это ведь для Ду Ци!

      Чэн Фэнтай прекрасно знал, что из себя представлял Ду Ци, этот беззаботный и романтичный ученый. Должно быть, во Франции он спит среди цветов и ночует в ивах [18], пойманный в сети западных красавиц. Неужто в Бэйпине не нашлось ни одной фаньалин, иначе к чему ему бежать во Францию да еще проводить там год за годом? Только Шан Сижуй, которого легко обмануть, мог поверить в эти выдумки.

      Чэн Фэнтай спросил, засомневавшись:

      – Отправишь письмо, и Ду Ци мигом вернется?

      Шан Сижуй ответил:

      – Не знаю. Я просто подгоняю его. Второй господин, раз уж вы пришли! – Он вытащил листок бумаги, на котором латиницей был написан французский адрес Ду Ци, Шан Сижую пришлось бы знатно покорпеть, чтобы перерисовать все эти буквы. – Второй господин, подойди и помоги мне переписать адрес.

      Чэн Фэнтай взял в руку кисть, почувствовал неладное и с улыбкой проговорил:

      – Так второй господин не справится! – с этими словами он достал из-за пазухи перьевую ручку и переписал на конверт адрес в две строчки, на латинице он писал даже красивее, чем на китайском.

      – Что хорошего во Франции? Все туда бегут один за другим, а потом не возвращаются и совсем забывают писать либретто! – У Шан Сижуя был один недостаток – ему казалось, что за исключением театра, дела важного и серьезного, к тому же увлекательного, все прочие занятия – лишь пустые забавы, недостойные внимания. Вот почему он никак не мог понять Ду Ци, который за весельем и не вспоминал о своем царстве Шу [19].

      Чэн Фэнтай чиркнул спичкой, закурил и сказал:

      – Когда мне было двенадцать, отец взял меня со старшей сестрой в поездку по Англии и Франции. Франция хороша! Женщины там особенно прекрасны – благоухающие всяческими ароматами, белокожие и крепкие. Только увидят кого, сразу обниматься да целоваться. Твой Ду Ци, хе-хе…

      Шан Сижуй выхватил у него конверт:

      – Второй господин, ты снова болтаешь вздор!

      Он направился в спальню, а Чэн Фэнтай последовал за ним и тут же раскинулся на его кровати. Над пологом кровати висели две маски дахуалянь [20], которые они купили во время прогулки по Тяньцяо. Маски эти, с насупленными бровями и гневным взглядом, пышущие красками, с первого взгляда пугали. Они походили на образцы грима отгоняющих злых духов, однако сам Шан Сижуй ими любовался.

      – Шан-лаобань, днем вынужден буду у вас отпроситься. Я условился пообедать кое с кем.

      Шан Сижуй осведомился между делом:

      – О, и с кем это вы обедаете?

      – Я скажу тебе, только ты не сердись.

      – Угу, сердиться не буду.

      Чэн Фэнтай, снова и снова обдумывая этот вопрос, все же решил сказать правду, ведь если ложь его обнаружится, последствия будут ужасающими:

      – Я встречаюсь с Чан Чжисинем и Фань Лянем. Мы время от времени собираемся поболтать.

      Шан Сижуй с виду казался спокойным:

      – О!

18

Кит. 眠花宿柳 – обр. «проводить ночи в публичных домах».

19

Кит. 乐不思蜀 – обр. «забыть о родных местах». Произошло это выражение из истории последнего царя рода Хань, которого настолько увлек город Лоян с его удовольствиями, что он позабыл о своем родном царстве Шу.

20

Дахуалянь (кит. 大花脸) – полностью загримированное лицо актера, а также большое раскрашенное лицо, амплуа положительного героя.