Зимняя бегония. Том 2.

театра казались лишь ее жалкой свитой. По счастью, на постановках Шан Сижуя свободных мест не было, а иначе управляющий традиционного театра сорвал бы свой гнев на нем. После того как Хоу Юйкуй увидел Шан Сижуя в резиденции князя Аня, он начал уделять ему пристальное внимание. Услышав, что Шан Сижуй совсем позабыл пекинскую оперу и теперь исполняет куньцюй, он забеспокоился и изо дня в день звал Шан Сижуя к себе в усадьбу. Шан Сижуй, польщенный столь неожиданной милостью, надел новую кофту китайского кроя и отправился внимать наставлениям. Многие полагали, что Лао Хоу собрался передать ему свои знания, совсем как когда-то Нин Цзюлан, вдохнувший в Шан Сижуя частичку своего таланта, дарованного небожителями. На деле же Шан Сижуй выучился у Хоу Юйкуя лишь правильно прокаливать опиум для курения, да еще старик вел с ним непринужденные беседы о неофициальной истории «грушевого сада», показывая, как исполнять ту или иную роль. Так все и шло, пока однажды, когда Шан Сижуй прощался, Хоу Юйкуй не стерпел и сказал:

      – Пой хорошенько, не разрывайся, а то упустишь свое!

      Шан Сижуй с поклоном принял его наставление.

      Когда дело касалось людей, которым Шан Сижуй поклонялся, нрав его менялся необычайно: он становился благочестивым, будто последователь Будды, отбрасывал прежнее безрассудство и несговорчивость вперемешку с упрямством. Взять хотя бы Хоу Юйкуя: если кто другой сказал бы Шан Сижую подобную фразу, когда он, охваченный воодушевлением, исполняет новое, он непременно бы ответил:

      – Пекинская опера – это театр, и опера куньцюй тоже театр, с какой стати исполнение куньцюй означает проявление непостоянства? Что я пою, тебя вовсе не касается!

      Однако от Хоу Юйкуя он смиренно принимал наставления. То же самое касалось и Юань Сяоди. Чэн Фэнтай с легкой руки согласился устроить им встречу, но стоило им распрощаться, как он тут же позабыл о своем обещании. Однако Шан Сижуй все помнил, но ничего не говорил Чэн Фэнтаю, с трудом сдерживая расстройство и нетерпение. Вот таким упрямцем был Шан Сижуй.

      Как-то раз за обедом, когда на столе стояли лишь вчерашний куриный бульон с китайской капустой да тушеный соевый творог в соусе, совершенно безвкусные, Шан Сижуй взбаламутился и принялся докучать Чэн Фэнтаю:

      – И где мой Юань Сяоди? Ты ведь обещал!

      Чэн Фэнтай отложил палочки и, прищурившись, взглянул на него:

      – А чего это ты зовешь его своим? Он ведь больше не выступает, как это он мог стать твоим?

      Шан Сижуй не поддержал эту тему, а продолжил шумно требовать встречи с Юань Сяоди. Чэн Фэнтай, сделав вид, что вовсе не забыл об обещании, невозмутимо проговорил:

      – Он в последнее время очень занят, я условился с ним, через день-другой должны увидеться. Давай-ка выберем место с хунаньской кухней [12]! А ты поразмысли пока, о чем будешь с ним беседовать при встрече.

      Шан Сижуй поднялся, выудил из горшочка куриную ножку, голыми руками растрепал ее на части и принялся есть, обмакивая мясо в соевый соус, всем своим видом напоминая деревенского разбойника.

      – Я

12

Хунаньская кухня (кит. 湖南菜) – одна из восьми региональных кухонь Китая, известна своим острым пряным вкусом.