Новь. Иван Тургенев

грустно. Позабыв его происхождение и зная, как подобное внимание ценится одинокими, отчужденными людьми, Валентина Михайловна начала было расспрашивать Нежданова об его молодости, об его семье… Но мгновенно догадавшись по его смущенным и резким отзывам, что попала впросак, Валентина Михайловна постаралась загладить свою ошибку и распустилась еще немножко больше перед ним… Так в томный жар летнего полудня расцветшая роза распускает свои душистые лепестки, которые вскоре снова сожмет и свернет крепительная прохлада ночи. Вполне загладить свою ошибку ей, однако, не удалось. Затронутый за больное место, Нежданов уже не мог довериться по-прежнему. То горькое, что он всегда носил, всегда ощущал на дне души, – шевельнулось опять; проснулись демократические подозрения и укоризны. «Не для этого приехал я сюда», – подумалось ему; вспомнились ему насмешливые наставления Паклина… и он воспользовался первой минутой молчания, встал, поклонился коротким поклоном – и вышел «очень глупо», как он невольно шепнул самому себе. Его смущение не ускользнуло от Валентины Михайловны… но, судя по улыбочке, с которой она проводила его взором, она растолковала это смущение выгодным для себя образом.

      В биллиардной Нежданову попалась Марианна. Она стояла спиной к окну, недалеко от двери кабинета, тесно скрестив руки. Лицо ее находилось в почти черной тени; но так вопросительно, так настойчиво глядели на Нежданова ее смелые глаза, такое презрение, такую обидную жалость выражали ее сжатые губы, что он остановился в недоумении…

      – Вы хотите мне что-то сказать? – невольно проговорил он.

      Марианна не тотчас ответила:

      – Нет… или да; хочу. Только не теперь.

      – Когда же?

      – А вот погодите. Может быть, завтра; может быть – никогда. Я ведь очень мало знаю, кто вы, собственно, такой.

      – Однако, – начал Нежданов, – мне иногда казалось… что между нами…

      – А вы меня совсем не знаете, – перебила Марианна. – Да вот погодите. Завтра, может быть. Теперь мне надо идти к моей… госпоже. До завтра.

      Нежданов ступил раза два – но вдруг вернулся.

      – Ах да! Марианна Викентьевна… я все хотел вас спросить: не позволите ли вы мне пойти с вами в школу, посмотреть, как вы там занимаетесь, пока ее не закрыли.

      – Извольте… Только я не о школе хотела с вами говорить.

      – А о чем же?

      – До завтра, – повторила Марианна.

      Но она не дождалась завтрашнего дня – и разговор между ею и Неждановым произошел в тот же вечер – в одной из липовых аллей, начинавшихся недалеко от террасы.

ХIII

      Она сама первая приблизилась к нему.

      – Господин Нежданов, – начала она торопливым голосом, – вы, кажется, совершенно очарованы Валентиной Михайловной?

      Она повернулась, не дождавшись ответа, и пошла вдоль аллеи; и он пошел с ней рядом.

      – Почему вы это думаете? – спросил он погодя немного.

      – А