За дальним лесом. Гаврилов Алексей

шагая по тропинке. Лесные дорожки то сходились, то расходились в разные стороны, переплетаясь между собой, местами пересекаемые звериными тропами. У каждого в лесу был свой путь. Между тем, за своими рассуждениями, она подошла к знакомой развилке, где тропинка делилась на две части. Одна тропка уходила вправо, другая вела влево. Между расходящимися в разные стороны тропинками лежал огромный камень, на котором ничего не было написано. Та тропинка, что вела вправо, была довольно нахожена, и Маруся знала, что ей надо бы идти туда, другая же, которая вела влево, почти вся поросла травой и была уже мало заметна.

      – Давненько я что-то налево не ходила,– задумалась Маруся, – пойти, что ли, прогуляться ненадолго? Старых знакомых проведаю. Может ещё не уехали? Хотя по времени пора бы уже. Ну хоть знакомые места посмотрю, а то, когда ещё соберусь? Я быстренько, туда и обратно…

      «Подтанкуниха»

       Долго шла девочка по лесной тропинке (почему-то в памяти ей эта дорога всегда казалась намного ближе) и вышла, наконец, на знакомую поляну, на которой с давних пор стоял заросший высокой травой танк, к которому с разных сторон сходилось несколько натоптанных в зарослях травы тропинок. Он и сейчас был на том же самом месте, что и когда-то. Возвышаясь башней над высокой травой, с «тяжёлой» от времени краской, он выглядел добротно и внушительно. Изловчившись, опираясь ногой на колесо-каток, Маруся залезла на нагретую солнцем броню и постучала вкрасовавшийся на лобовом листе танка люк: Бум! Бум! Бум!

      – Тук-тук-тук. Есть кто дома? – спросила девочка, в надежде, что её услышат, но было глухо.

      – Гав! Гав! – вдруг раздалось в ответ – танк чревовещал.

      – Так-так… Ну а кто-нибудь из взрослых есть?

      Бум! Бум! Бум! – девочка постучала ещё раз, и этот звук кажется эхом отозвался в недрах стальной громады. В этот момент на броне откинулся люк механика-водителя и от туда показалась голова в чёрном шлемофоне:

      – Чего тебе? – недовольно и несколько грубовато спросила голова, упершись твёрдым взглядом в девочку, будто желая столкнуть её на землю.

      – Чего не открываете?

      – Обед у нас.

      – А где командир?

      – Тут. Где же ему ещё быть? Такт отсчитывает: «Раз-Два, Раз-Два.»

      – Зачем?

      – Чтобы синхронно ели. Все вместе. Не частили.

      – Дурдом…

      – Армия!

      – Так что же, командир у вас голодный останется?

      – Зачем голодный ? Онумный, он всё успевает. Голова! Иди уже, не мешай.

      Люк башни наконец-то откинулся и из него показался командир танка:

      – Ксешинский, – строго и в тоже время по отечески обратился он к механику, – Хватит болтать. Иди обедай. Там тебе оставили… не много.

      Голова механика мигом исчезла, задраив за собой люк.

      Командир уселся на башне поудобнее, свесив ноги в люк, внутрь танка, облизал алюминиевую ложку и сунул её за голенище сапога:

      – Привет, – вполне дружелюбно