Твердислав, княжич с острова Руяна. Денис Владимирович Морозов

Ярополчич, захочешь занять стол твоего отца. Но князя нельзя просто выкликнуть. Князя должен принять народ, иначе кто станет тебе подчиняться? Ты молодой и неопытный, ты можешь этого не понимать.

      Твердислав не торопился с ответом, он лишь внимательно слушал. Оба собеседника медленно двинулись по дорожке и дошли до глухого забора, отгораживающего усадьбу от соседей.

      – Загляни правде в глаза – ты в очереди не первый, – продолжил воевода. – Твой стрый – знатный боярин, и на княжеской лествице он стоит выше тебя. Но станет ли он заботиться о тебе так, как тот, кто тебе всем обязан? Мы можем с тобой договориться. Ты скажешь старейшине Будогосту, что почитаешь меня как отца. Тогда дружина Ярополка и все, кто привык к нему, отдадут мне свои голоса. Я буду княжить и править, водить в бой дружину, собирать думу и назначать ближних бояр. Тебе я построю роскошный дворец, какого не было еще ни у кого. Обеспечу по гроб жизни твою мать и сестер, младшего брата возьму и воспитаю, как воина. Тебе не придется о них заботиться, и ты сможешь проводить время в пирах и весельях. Единственное условие: не суйся в княжеские дела, не советуй, каким людям какие должности дать, и не заявляй своих прав на стол. Условия выгодные. Примешь их – выиграешь безбедную жизнь, откажешься – упустишь удачу.

      – Но мой батюшка еще может очнуться, – возразил Твердислав.

      – Даже если он и очнется, то останется немощным до конца своих дней. Очистить кровь от змеиного яда уже не удастся – волхвы так говорят. Народу ранов нужен защитник, а таким могу быть только я. Решайся, отрок. Если ты не со мной – значит, ты против меня.

      – Я не отрок, – резко сказал Твердислав. – Из ребячьего возраста я давно уже вышел. И покушаться на отчий стол, пока мой отец еще дышит, я не позволю.

      – Тогда я разделаюсь с тобой, как со щенком, который только и умеет, что путаться под ногами, – рассвирепел воевода. – Не хочешь решить дело по-хорошему? Не надо, я могу и по-плохому. Учти: у меня за плечом моя собственная дружина, и она слушается только меня. Не тебя и не князя, не старейшину Будогоста и даже не волхва. Для своих людей я один – царь и бог. Захочешь стать моим человеком – и я дам тебе больше, чем любому другому. Не захочешь – сотру в порошок!

      В приступе ярости воевода схватил Твердислава за горло, поднял ввысь и прижал к забору. Глаза княжича налились гневом. Он не сомневался, что его сил хватит на то, чтобы отбросить противника, забывшего, как подобает приличному гостю вести себя в чужом владении. Но Твердислав вспомнил, что воевода старше его и по возрасту, и по чину. Поднять руку на старшего для воспитанного рана было делом из ряда вон выходящим, и он не решился.

      Неожиданно кто-то дернул Мечислава за плечи так резко, что тот выпустил свою жертву из рук. Княжич опустился на землю и отдышался.

      – Ах ты, грязный холоп! Ты посмел меня тронуть? – заходясь от ярости, выкрикнул Мечислав.

      – Еще как посмел! – не стесняясь, ответил Нездила, появившийся у него за спиной.

      Без лишних церемоний он схватил воеводу за шиворот и оттащил