.

избу в Охлопкове ставить надо, конюшню, церковь! Где набрать столько строителей, материалов и, главное, денег?! Стройка и управление поместьем пока только поглощали деньги, как пылесос. И отодвинуть ничего нельзя.

      Взять, например, конюшню. Лошади не объяснишь, что денег не хватает, – ей зимой в теплом стойле стоять надо и овсом хрумкать. И церковь нужна: все холопы и слуги православные, в праздники да по воскресеньям в Никифоровку, к злыдню этому в церковь ходят. Да и в Москве дом какой-никакой – уж не каменные хоромы – приобретать надо. Ведь теперь часто в Москве бываю, и не один – с холопами, на конях. Все время на постоялом дворе останавливаться – никаких денег не хватит, да и неудобно. Приезжаешь, бывало, а свободных комнат и нет. Значит, надо свой угол иметь.

      И вот настал день суда. С утра я с Федькой-занозой направился к Разбойному приказу. У коновязи уже было привязано около десятка лошадей.

      Стражники на входе почтительно склонились в поклоне.

      В здании приказа царила обычная суета. Я осмотрелся и увидел – по лестнице спускается сам дьяк Кирилл Выродов. Это ж сколько времени прошло, как дьяк по предложению Кучецкого просил меня сыскать убийцу князя Голутвина! И вот он спешит навстречу мне – не иначе как Федор загодя известил. Мы тепло поздоровались.

      – Как же, как же, слышал о чинимом тебе соседом твоим зловредстве, мои люди разобрались тщательно.

      Дьяк с восхищением оглядывал мой княжеский наряд:

      – И с возвышением от государя поздравляю. Давно достоин!

      Выродов сделал жест рукой и пригласил войти.

      В небольшом зале стояли три кресла, сбоку – маленький стол с восседавшим за ним писарем. По бокам вдоль стен были расставлены длинные скамьи.

      – Князь Михайлов, – представился я.

      – Доброго здравия, князь, – вскочил писарь. – Присаживайся на лавку.

      Ждать пришлось недолго. Вошли трое незнакомых мне мужей в красных княжеских плащах. Я встал и склонил голову в приветствии. Князья ответили тем же. Затем не спеша они уселись в кресла.

      – Ну что же, сначала послушаем потерпевшую сторону. Князь Михайлов, тебе слово.

      Я встал и коротко, четко изложил основные события.

      – Можно сесть.

      Я уселся.

      – Теперь послушаем боярина Никифорова.

      Стражники ввели Никифорова.

      М-да, темница никого не красит. Опал с лица боярин. Щеки-то не такие уж красные, как раньше, и нет прежней наглости в глазах.

      Излагая события на свой лад, боярин увиливал как мог. Говорил, что его холопы попали на мои земли случайно, а факела нужны были, чтобы дорогу освещать.

      – И куда же они ночью шли? – невинно осведомился один из князей.

      Боярин не смог найти ответа.

      Его увели, затем поочередно доставили в зал никифоровских холопов. Были они в изодранных рубахах и со следами побоев.

      – Расскажите, как злоумышляли против князя Михайлова? Кто приказал избы жечь да сено и хлеб на полях?

      Холопы, уже допрошенные в Разбойном приказе с пристрастием, не запирались и рассказали