Под кожей. Мария Летова

И мне плевать на то, чего хочешь ты.

      Дернув дверную ручку, я выхожу из машины. Мокрый ветер бьет по щекам, но вдох сделать не получается. Воздух застревает в горле, которое парализовало. Пальцы не слушаются, пока я пытаюсь справиться с ключами, тихое гудение двигателя машины за спиной подгоняет и нервирует.

      Уйти от Вадима Балашова пять дней назад было во сто крат проще, чем сейчас. Уйти от него еще месяц назад я считала для себя вовсе невозможным, но своей изменой он столкнул меня с мертвой точки. Ведь в мертвой точке я находилась не последние пять дней, а все эти чертовы семь лет.

      Каждый день, когда искала ответного огня в его глазах.

      Уважение, поддержка…

      Плевать мне на них.

      Не его измена была моей трагедией, а то, что даже сегодня он не смог мне соврать.

      Глава 8

      На этот раз Балашов испаряется, и меня не душит горечь по этому поводу. Слишком глубокое опустошение, чтобы чувствовать.

      Следующие два дня я провожу в своей квартире, закрывшись ото всех. Ото всех, даже от своего ребенка. Мне стыдно, но в эти два дня я не нашла в себе сил, чтобы проведать Сабину. Тело словно борется с вирусом, так его крутит и тянет к дивану, с которого я выбираюсь, только чтобы сходить в туалет.

      Если так из-под моей кожи вымывает Вадима Балашова, я готова терпеть. Лишь бы избавиться. Лишь бы его вымыло начисто. Год за годом. Минуту за минутой. Какая же болезненная он зараза!

      Я практически не отвечаю на звонки. Мои родители вернулись из своей поездки, но звонок от матери я проигнорировала. Как и звонки от сестры. Когда мое добровольное заточение закончится, абсолютно всем станет понятно, что семейного пикника в загородном доме старших Балашовых на этих выходных не будет. Всем станет понятно, что наша с Вадимом семья переживает что-то посерьезнее, чем небольшой ремонт в доме.

      Возможно, хотя бы теперь он возьмет на себя обязанность объясниться с родными? Я бы хотела этого. Я бы сказала чертово «спасибо», но его планы мне не известны, ведь он, как я и сказала, испарился. Помимо Сабины, его мать – единственный человек, с которым я позволила себе общение в эти дни, и теперь я в курсе, что ее сын пропал. Как сквозь землю провалился, не отвечает на звонки.

      Я сказала ей, что понятия не имею, где он находится…

      Может быть, трахает ту студентку, а может быть, уже другую.

      Впервые в жизни мне не хочется быть хорошей девочкой. У моего характера есть темные стороны, пусть рядом с Балашовым я и научилась держать их в узде, они есть. Вспыльчивость, капризность…

      Все то, что пришлось оставить в прошлом после того, как в моем паспорте появился проклятый штамп.

      Именно вспыльчивостью я пугаю Ильдара, когда, войдя в свою кофейню, с раздражением спрашиваю:

      – Что это такое?

      Парень тушуется, словно моя претензия адресована именно ему. Мне мгновенно становится стыдно, и я пытаюсь смягчить взгляд, пока жду ответа.

      – Сегодня утром принесли, – объясняет он. – Я вам звонил, но вы трубку не брали…

      Сложив на стул свои вещи, я киваю, глядя на громадную корзину с цветами по центру стола.

      В