Симулякр. Рита Лурье

нью-йоркской квартире. На ней Зои улыбается во весь рот, а я стою мрачная, стесняясь брекетов на зубах.

      Если бы я могла, швырнула бы эту фотографию в лицо своему похитителю.

      Пошел он к черту с его подозрениями! У меня есть доказательства нашей дружбы.

      Погрузившись в это воспоминание, я не заметила, как уснула.

      Я просыпаюсь – резко, вскакиваю и сажусь рывком, как солдат, задремавший на службе, и вижу рядом с собой поднос. Сэндвич в целлофане меня не интересует, а вот бутылку воды я осушаю одним жадным глотком. Мне плевать, что похититель мог что-нибудь туда подмешать. Жажда сильнее. Сильнее здравого смысла, ведь я не подумала о последствиях. И сейчас я беспокоюсь не о возможной отраве или наркотиках, которые только что добровольно влила себе в глотку.

      Я комкаю бутылку в руке, и недоверчиво кошусь в сторону сэндвича. Будто он может наброситься на меня и укусить первым. Да, это верное решение – нужно опередить его, нейтрализовать угрозу. Но, развернув упаковку, я все-таки приподнимаю верхний кусок хлеба, чтобы тщательно изучить содержимое. Я не удивлюсь, отыскав внутри червей или отрезанный палец Зои.

      Если маньяк отпилил нужный, я буду ему только благодарна, ведь смогу разблокировать ее айфон.

      Что толку?

      Ее телефона на подносе нет. Он вовсе не собирался предоставить мне возможность доказать свою правоту и найти общие с ней фотографии. Переписки. Видео.

      Все это есть.

      Я уничтожаю сэндвич за рекордное время, даже быстрее чем воду, хотя мне было лучше воздержаться и от того и от другого. Мне нужно в туалет. Это уже не надуманный повод докопаться до похитителя, а неоспоримая истина. Ведра нет – я уничтожила его своими руками. Осколки пропали.

      У меня два варианта, но, по сути, выбора нет. Речь не идет о том, чтобы сберечь какие-то крупицы самоуважения. Попроситься в уборную – меньшее зло, чем обмочить штаны или надуть лужу в углу в глупом акте протеста.

      Я подхожу к стеклу и стучу по нему костяшками пальцев. Тихо. Вежливо, как хорошая девочка.

      – Пожалуйста, мне… – начинаю я, но меня прерывают помехи в колонках.

      – Стой там.

      – Ладно, – соглашаюсь я и жду.

      В отражении открывается дверь.

      Я оборачиваюсь, не хочу подставлять незащищенную спину. Похититель приближается ко мне медленными, осторожными шагами, удерживая меня под прицелом. Он дергает пистолетом, и я каким-то непостижимым образом догадываюсь, что от меня требуется. Еще немного этой игры в молчанку и я научусь понимать его без слов.

      Но этого не будет. Я сбегу. Я верю в это, даже когда он защелкивает на моих запястьях браслеты наручников.

      – Это необязательно, – слабо возмущаюсь я, – я же обещала, что буду себя хорошо вести…

      Он слегка качает головой. Противогаз двигается из стороны в сторону. Нет.

      – Ты… – вырывается у меня, – не можешь разговаривать? Ты немой?

      Я уже сомневаюсь, что действительно слышала его голос. Может быть, это лишь