Оцелот выходит на охоту. Лариса Логинова

реликтом, совершенно неуместным среди нас, таких приземленных и обычных. Дочь профессора-искусствоведа и балерины, такая далекая от дерьма современной жизни. Она краснела, когда кто-то ругался матом, а вздумавшему игриво шлепнуть её по попке парню отвесила самую натуральную оплеуху, без малейшей доли игривости.

      А потом Елизавета влюбилась. В принца. На белом «мерине». Он возил ее по ресторанам и дарил подарки, засыпал роскошными букетами цветов. Она расцветала и не слушала подруг, которые говорили, что принц поступает так со всеми «принцессами», до тех пор, пока не добьется своего. Какая чушь! Она не такая, как все! Её он любит по-настоящему и целует исключительно в щечку, и, конечно же, у них всё будет, сразу после марша Мендельсона.

      Было. Всё. Без марша. Принц пригласил Елизавету в гости, желая показать будущей жене свой сказочный замок. К тому времени он уже достаточно потратился на профессорскую недотрогу и отчаянно хотел получить давно заслуженную награду.

      Елизавета появилась на занятиях три дня спустя. Я не сразу узнал в ярко накрашенной девице в ультракороткой юбке нашу принцессу. А когда на перемене она вытащила из сумочки сигареты и закурила, небрежно стряхивая пепел пальцами, которые теперь венчали длинные нарощенные ногти, я просто выпал в осадок.

      Елизаветы больше не было. Ее место заняла Лиззи – кретинская собачья кличка, на которую она охотно отзывалась. Принцесса из прошлого века осталась там, на смятых, испачканных кровью простынях. После того, что сделал с ней принц, Лиза почувствовала себя ужасно грязной, недостойной ничего большего, чем удариться во все тяжкие, и вскоре на курсе не осталось парня, с которым Лиззи бы не переспала.

      И да, я тоже ее трахал. Я не святой, и когда симпатичная девочка лезет ко мне в штаны с весьма определенной целью, не буду ломаться и стыдливо шаркать ножкой. К тому времени Лиза научилась классно отсасывать, и я откровенно балдел, привалившись спиной к дверце туалетной кабинки, где и происходило наше «романтическое рандеву». И там же я её и трахнул, зажимая рукой рот, чтобы стоны, явно спизженные с немецкой порнухи, не привлекали излишнего внимания развлекающейся клубной общественности.

      Потом мы курили, потягивая каждый из своей бутылки. Я видел, как нервно подергиваются пальцы Лизы, как неестественно блестят глаза и догадывался, что в её «джин-тоник» явно добавлено кое-что покруче, но не стал задавать вопросы и играть «в доктора». Честно говоря, мне было просто наплевать на то, что творится в голове решившей превратить себя в шлюху девушки. Я воспользовался ее телом и помахал ручкой.

      Я не пожалел об этом даже когда узнал, что Лиза куда-то пропала, а потом ее изувеченное тело нашли в одном из канализационных люков на самой дальней окраине города. Отец-профессор слег с инфарктом, мать-балерина – с инсультом, они и понятия не имели, какой стала их дочь, ведь дома Лиза была прежней. Они проклинали себя,