Ген Z. Без обязательств. Elika Blind

такие разговоры, но от них было никуда не деться. Между такими, как она, так называемой «золотой молодежью», и ребятами из простых семей была пропасть такая же, как между Москвой и регионом. Но разница в достатке семей и, как следствие, качестве жизни, которая неизбежно вызывала зависть и проклятия со стороны наименее обеспеченных людей, была лишь верхушкой айсберга. У них были принципиально разные привычки и интересы. Например, Марину было невозможно заставить есть домашнюю еду, она была ресторанщицей, знала ресторанный этикет на зубок и не стеснялась указывать людям на их ошибки, в чем те видели заносчивость выскочки; а Надя едва ли не все свободное время проводила на массажах и СПА-процедурах, хотя и не по своему желанию, – ее мама была визажистом-косметологом, владела крупной сетью салонов красоты и в своем неумолимом стремлении к идеалу была чуть ли не хуже Вероники Кирилловны.

      Большинство их одногодок не могли себе позволить ни импульсивных покупок, ни ресторанов, которые для них казались обыденностью. У них даже не было времени: боясь вылететь из университета, они до глубокой ночи занимались и зубрили, чтобы иметь возможность в следующем году перейти на бюджет или хотя бы добиться скидки на обучение. Старание и прилежание, которые должны были окупиться в перспективе, весьма далекой от здесь и сейчас, или же не окупиться вовсе (и так бывает), были связаны с напряжением, какого не ощущала золотая молодежь, получавшая те же оценки, что и труженики. Эта горькая несправедливость не могла не вызывать среди «простых» людей разочарования и тщательно скрываемой ненависти. Отсюда и все недовольные, бастующие и митингующие. Но люди никогда не были равны.

      Кожухова выбивалась из готовой канвы. Она хорошо занималась и благодаря подтачиваемой ее скуке, бросавшей ее за учебники, чтобы хоть чем-то себя занять, была переведена в сентябре на бюджет, чем вызвала гнев многих «малоимущих» (как их называла Марина). Те были убеждены, что ей, дочери известного модельера и члена Госдумы, по статусу не положено иметь бюджетное место.

      Верный своему обещанию, Сергей Анатольевич передал ей счет с суммой, отложенной на ее образование. Хотя эти деньги не могли – да и не должны были – покрыть все расходы девочки, носившей украшения Ван Клиф, Катя не могла не чувствовать гордости, видя, как в онлайн-банке эта сумма набирает объем.

      – Не обижайся, – продолжал Сергей, – я знаю, что ты тоже стараешься…

      Катя едва сдержала смешок, настолько неуместным было слышать из его уст ободряющие слова. Она не старалась – ей просто было нечем себя занять. Ее успехи не были связаны с лишениями: она не страдала недостатком сна, не ущемляла себя в развлечениях. Ей просто было некуда пойти. У нее были хорошие гены, и многих проблем, связанных со здоровьем и уходом за собой, ей удавалось избежать, у нее не было особых интересов: в школе она кочевала от художественных мастерских до курсов визажистов, и теперь она скучала. Некоторые люди обманчиво считали, что она умеет все, потому что у нее природный талант, но на самом деле из врожденных даров у нее была только усидчивость. Ее отец надеялся,