Ген Z. Без обязательств. Elika Blind

прикидывайся дурой! – она зло сверкнула глазами, капая злыми черными слезами на юбку. – Дима, кто еще!

      – А, Дима…

      Катя впервые вспомнила о нем с того дня. Так уж вышло, что он ничем ее не зацепил: мало ли симпатичных молодых людей в Москве? Она нацепила на него ярлык «редкостный мудак» и с чистой совестью забыла, что вообще знала такого человека. Может быть, она бы вспомнила его, если бы снова увидела у университета, но он не появлялся.

      – Мы с ним встречались у универа, когда ты не дождалась его у метро. Тебя искал. Я сказала, что не знаю, где ты. Вот, собственно, и все. Было бы из-за чего так орать.

      У Марины, даже сходящей с ума от ярости, не было причин ей не верить. Катя никогда не проявляла интереса к противоположному полу и никогда не была уличена в каких-то особых отношениях с кем-либо. Кроме того, они были подругами, насколько позволяла Катина нелюдимость. Да и разве в первый раз бывший Марины просил номер Кожуховой? Это стало уже своеобразной традицией: стоило ей расстаться с парнем, как тот, не слишком жалея о разрыве, торопился пристроиться к ее подруге, которая была всегда одна. Но этот случай особенно сильно уязвил Марину. Дима ей понравился, очень сильно понравился. Он был интересным, красивым, атлетичным, остроумным, ей нравилось, как он смеялся, как он говорил, как он одевался – в ее голове он существовал не иначе, как идеал парня, с которым можно было выйти и в пир, и в мир. И то, что она не смогла завоевать его, что она была сначала и до конца лишь одной из тысячи, глубоко задело ее. Возможно, через месяц Дима бы уже не помнил, как ее зовут, возможно, ей самой через месяц он стал бы не нужен, но такое унижение!.. И вот теперь этот Апполон пишет, что, как и многие до него, хочет попытать счастье и подкатить свои шары к Кате, которая только и делает, что постоянно унижает весь род человеческий, в которой нет ни сострадания, ни жалости к другим. Какая бы девушка не вспылила!

      – Второй курс, что у вас опять такое? – профессор вошел в кабинет. – Лыгина, надеюсь, вы так плачете над вашим табелем. Всех прошу разойтись по местам, у нас много материала сегодня. Лыкина, окажите моральную поддержку вашему побратиму и сопроводите Марину Ивановну до туалета.

      Надя подхватила Марину под руку и вывела из аудитории.

      – Итак, теперь, когда мы избавились от Прибалтики (из-за схожести фамилий среди преподавателей разошлась привычка называть девочек между собой Латвия и Литва), начнем занятие.

      ***

      – Какого черта ты опять здесь? – воскликнула Катя, сойдя со ступеней корпуса.

      – Ну, Марина так и не дала мне твой номер, – улыбнулся Дима. – Поэтому оставалось только караулить.

      – Попрошу охрану, чтобы в следующий раз гнали тебя взашей.

      – Так я же ничего не делаю противозаконного. Просто стою, наслаждаюсь воздухом.

      – Так наслаждайся в другом месте.

      – Я считаю, что на Воробьевых горах особая атмосфера.

      У дверей показалась Наташа. С веселым криком она выбежала на улицу и нахлобучила шапку на голову подруги.

      – Катя! – весело засмеялась она. – Ты шапку забыла.

      – Я