Fatum. Андрей Алексеевич Воронин

мутная история. Шанс искупить грех неподлинного бытия человечество упустить не должно.

      Твердо, преодолев смущение, Тимур встретил взгляд деда, и тот не стал возражать. Вздохнул, покачал головой и выдавил:

      – Верно и ты говоришь. Ладно, давайте пока ничего не решать, вот вам задания на завтра, – и разговор зашел о вещах, для широкой публики не предназначенных.

      Дня, конечно, не хватило. Да и двух тоже было мало, хотя к вечеру стало понятно, что в принципе дед оказался, увы, прав. Феномен, которому придавали совершенно другое значение – так называемая темная энергия – была известна уже давно. Но только сейчас проявилось ее свойство, прежде не отмеченное никем – она, оказывается, может сгущаться и то ли вдруг возникать, то ли носиться вихрем на огромных межзвездных просторах, не подчиняясь ни гравитации, ни световым константам, ни инерции и геометрии. Самое тревожное, что направление ее движения с учетом кривизны пространства-времени как раз приближалось к траектории движения Солнца. То есть прикидки академика оказывались верными, а для более точных расчетов нужно совсем другое оборудование.

      – Хочешь – не хочешь, а придется, видимо, разослать сообщение, не предваряя выводов – пусть проверят-перепроверят на более мощных станциях, через спутники и радиотелескопы. – Академик обвел троицу тяжелым взглядом, черные круги под глазами, седая щетина и всклокоченные седенькие волосики выдавали крайнюю степень тревоги. Хотя разговор и не был закончен, к нему не торопились возвращаться – ответственность за то или иное решение была и впрямь гигантской. Это не в шахматы играть – сообщить миру, что послезавтра, мол, конец света.

      – Завтра, Женя, сообщи, пожалуйста, по узкому кругу рассылки, копию в Президиум, да и в Министерство, пожалуй, тоже.

      – Секретность ставить?

      – Валяй. – Академик обвел всех потухшим взором, и вздохнул прерывисто, в несколько заходов, как дети после хорошего рева. – А что, может, напьемся, молодежь, давненько мы не бражничали? А то ведь – доведется ли еще?

      – Давайте. Спирт или вино?

      – Я бы коньячку, того, что нам прислали итальянцы, чего беречь – в расход его! – дед делал вид, что хорохорится, но актером он не был никогда.

      И запылал очаг, комнату заполнил тонкий запах изысканного напитка. Cavalino Rosso XO –  из тех светлых коньячков, что покупают нечасто, а ценят и того реже. Пили молча, боясь неверным словом потревожить новое чувство общности, почти родства, которое только что возникло и уже в младенчестве обречено. Одно дело жить вместе, другое – вместе умирать.

      – Не забыть бы завтра почту детям – нет, конечно, ни слова, просто проведать, как они там, – Таня сказала это как будто сама себе, и робко оглянулась на мужа, – может он сделает что-нибудь, он ведь всегда выручал в трудную минуту, а минут этих трудных было ох сколько, за десятки-то лет, да в горах! Но Женька выдавил из себя подобие улыбки настолько жалкой и неловкой, что стало