Умные сказки. Андрей Алексеевич Воронин

есть обманы корыстные, а есть – бескорыстные. Так как же быть, врать или нет?

      Но просто врать – глупо, это вообще никому не нужно. А врать с расчетом на что-то – тоже нехорошо: ты обманом получаешь то, не смог получить по-честному. То есть жульничаешь. А вот жульничать – точно нехорошо.

      Но как понять, когда кто-то жульничает, а когда нет?

      Сказка про пуговки

      В шкафу, в ящике с лоскутками, жила-была коробочка с пуговицами.

      Пуговки все были одинаковые, белые, с двумя дырочками и с перламутровым блеском. Коробочка их учила: «будьте всегда как все, делайте всё, как все, и думайте всегда об одном и том же одно и то же». Время от времени коробочку доставали из ящика, вынимали одну пуговку и потом убирали обратно. Пуговки лежали в темноте и в тесноте, очень сильно дружили и думали только о том, кого следующего вынут. Так и жили.

      И вдруг однажды одна пуговка спрашивает: «Сестрички, а зачем нас достают?»

      Никто не ответил – думать они привыкли только одно, и только одинаково. Откуда нам знать, что будет потом, после коробочки!

      А она не успокаивается – «А что там, снаружи?»

      Все молчат, а коробочка говорит: «Там всякий беспорядок, полно разных вещей, друг на друга не похожих, голова кругом идет от бесконечного движения во все стороны. Никакого порядка! Не то, что у нас! Там вещи часто вообще ломаются и их выбрасывают. На помойку. Поминай потом, как звали. А вас никто не тронет, потому что у нас покой и порядок.»

      Прошло еще сколько-то времени, пуговка и спрашивает: «А зачем нас сделали? Чтобы лежать здесь или быть там?»

      Коробочка помолчала, призадумалась и говорит: «Ну, если ты такая егоза, ложись сверху, тебя и вынут в следующий раз. Сама все узнаешь. Только потом не жалуйся, тебя предупреждали. Ты вообще не такая, как все!»

      Пуговка выбралась на самый верх и стала ждать. И вот в один прекрасный день ее вынули.

      Она оказалась с четырьмя дырочками, и ее долго не могли пришить к белой рубашке, как  остальных. Потом пришили к ковбойке. Это такая рубашка в клетку.

      Она попала на самое видное место, под самым воротничком, и ей всё-всё было видно. И потом, ее не так часто застегивали, как других, и она считалась более свободной. За это ее очень уважали. Ну, и завидовали, конечно, тоже.